Однако слова Сергея Ивановича Гусева вернули Землячку к реальной действительности — надо было срочно ехать в район, к Кобозеву.

Мало кто знает, как в дни похорон Ленина был пойман за руку один из ловкачей, готовых самые святые чувства обращать в деньги. Землячка запомнила этот случай.

С Кобозевым она познакомилась год назад, уже около года секретарствовала она в это время в Замоскворецком районе. Особое значение она придавала подбору кадров, умело подобранные работники решали успех каждого дела. Присматриваться к людям, изучать их она научилась в подполье. Она помнила, как знакомился с нею Владимир Ильич. Он умел отстранять от дела сомнительных и ненужных людей. На фронте Землячка не один раз наблюдала, как поведение того или иного человека решало успех сражения. Случалось, настоящему коммунисту удавалось увлечь в бой самый деморализованный полк, а иной комиссар не находил общего языка с хорошей воинской частью. Поэтому у нее была привычка самой знакомиться с каждым коммунистом, становившимся на учет в райкоме. Не так уж трудно потратить на нового человека десяток минут, а представление о нем создается, одного тут же благословишь на работу, а с другим встретишься не один раз, иной чем-то насторожит, а другого приметишь, и становится он одним из тех, на кого уверенно опираешься в повседневной работе.

Так Кобозев, придя становиться на учет, появился в кабинете Землячки.

Он только что демобилизовался из армии. Настоящий политработник, убежденный коммунист, он не отсиживался в тылу, а принимал непосредственное участие в боях. Коммунист молодой, но закалку прошел неплохую: фронт, бои, тяжелые переходы…

Перед Землячкой лежало его личное дело. Анкета его была в порядке, и она не стала спрашивать его о том, на что он уже ответил в анкете. Она как-то вернулась мыслью в свое прошлое. Знает ли товарищ Кобозев, что разделило социал-демократов на Втором съезде? Он знал. А знает ли он, какую борьбу пришлось вести Ленину с «левыми коммунистами» при заключении Брестского мира? Это он тоже знал.

— Мы пошлем вас заниматься искусством, — сказала Землячка.

— Каким искусством? — испугался Кобозев.

— Искусством кино, — пояснила Землячка. — Знаете, как высоко оценивает кино Ленин? Мы пошлем вас директором кинофабрики.

На Житной улице находилась фабрика, принадлежавшая в прошлом крупному кинодельцу Ханжонкову. Туда требовалось послать крепкого коммуниста.

— Не справлюсь, — возразил Кобозев. — В этом деле я, извиняюсь, как свинья в апельсинах.

— Справитесь, — безапелляционно сказала Землячка. — Не боги горшки обжигают. После Октября некоторые большевики боялись идти в министры. А теперь ничего, управляют.

Так Кобозев стал директором кинофабрики.

Комиссия Дзержинского поручила Госкино заснять похороны Ленина на пленку.

Не успела Землячка вернуться из Горок в Москву, как в райком приехал Дзержинский.

— Едемте, Розалия Самойловна, на кинофабрику. Есть сигнал.

Дальнейший разговор происходил уже в кабинете Кобозева.

— Кто руководил съемкой в Горках?

— Оператор Левицкий.

— Пленка проявлена?

Землячка и Дзержинский первыми увидели кадры, на которых были запечатлены проводы Ленина из Горок.

Снова была боль, снова подступал комок к горлу, и нельзя было позволить себе заплакать, нельзя было поддаться чувствам.

— Товарищ Кобозев, вы какого мнения о Левицком? — поинтересовался Дзержинский.

— Как вам сказать… — Кобозев насторожился. — Ничего не замечал.

— Нет, нет, я не высказываю никаких подозрений в отношении Левицкого, — успокоил его Дзержинский.