Мадина ткала при свете масляной лампы; устав от работы, она выходила на улицу, смотрела на звезды и думала о том, что, быть может, это чьи-то слезы, слезы незримых, наделенных таинственной силой существ, живущих за теми пределами, куда не может ступить нога смертного.

Ночь прошла. Алый свет на горизонте становился все ярче, и окружающий мир наполнялся теплыми и нежными красками. Веял легкий ветерок. Пустыня неба преображалась, наливаясь цветом. Высоко над головой парили птицы.

Мансур не вернулся.

Мадина вспоминала его взгляд, в котором безграничная вера сочеталась с предчувствием грядущей трагедии, и ей начинало казаться, что случилось самое страшное. Все эти годы она безумно радовалась тому, что они стали единым целым, и просто не представляла, что однажды все может рухнуть. Не важно, по чьей вине – их собственной или неумолимой судьбы.

Эмине-ханым проснулась и вышла в сад. Увидев неподвижно стоявшую у калитки Мадину, сразу все поняла.

– Не вернулся?

– Нет. Ни он, ни его товарищ.

– Подожди, еще не все потеряно. Опьяненные победой мужчины не сразу вспоминают о семье и доме.

Мадина повернулась к пожилой турчанке и с надеждой произнесла:

– Конечно, я буду ждать!

Она ждала два дня, не зная, куда идти и где искать Мансура или Бекира. На третий день Мадина отправилась на рынок за покупками. Ближайший к ее дому рынок представлял собой крытую одноэтажную постройку с потолком в виде большого купола, опиравшегося на массивные столбы. Под этой крышей располагались многочисленные торговые ряды. Там продавались разнообразные мануфактурные товары и продукты, было море запахов и стоял неумолчный гул. Мадина долго бродила между рядов, пока не поняла, что просто не видит товаров; женщина была настолько погружена в свои мысли, что все вокруг сливалась перед глазами в огромную цветную полосу. Вдруг Цото осторожно потянул ее за рукав.

– Госпожа.

Мадина оглянулась. Перед ней стоял нищий дервиш с небрежно обмотанной тканью головой, в рваной одежде. Женщина с трудом узнала Бекира.

– Пойдем, Мадина, – шепнул он. – Я не мог прийти к тебе домой, потому что вынужден скрываться. За тобой не следят?

– Не знаю. Где Мансур?!

– Нас предали. Мне удалось бежать, а он остался там, на территории дворца, – сказал Бекир. – По сути, он спас мне жизнь, пожертвовав своей.

– Он… погиб?!

– Трудно сказать. – Бекир посмотрел женщине в глаза. – Признаться, если его не убили сразу, ему не стоит завидовать. Я знаю, что он ничего не скажет и никого не выдаст, хотя во дворце очень искусные палачи!

Мадина закрыла глаза, из-под длинных ресниц выкатилось несколько слезинок. Но она быстро взяла себя в руки.

– Его можно спасти, Бекир?

– Я постараюсь узнать, где он и что ему грозит, – промолвил тот, уклоняясь от ответа. – А ты, Мадина, попробуй подать прошение султану и добиться свидания.

Вскоре они расстались. Бекир сказал, что пока поживет у одного из верных приятелей, но может случиться так, что ему придется уехать из Стамбула.

Мадина, вернувшись домой, решила, что утром отправится во дворец.

Она собиралась сосредоточенно и долго. Надела нежно-зеленое, как молодая трава, вышитое золотыми нитями платье и белоснежное покрывало. По обе стороны лица висели кисти крупного жемчуга, талию обвивал украшенный парчовыми нитями пояс белого муслина.