– У нас запрещено курить, – предупредил директор.

– Я не курю и не пью, сэр.

– Здоровье у вас хорошее? Это важно при общении с пожилыми людьми.

– Хорошее.

– Есть ли что нибудь еще, что я должен о вас знать?

– У меня зависимость от видеоигр и от романов фэнтези. Толкин, Нил Гейман, Филип Пулман – ну вы поняли. И у меня есть другая работа – я мою собак. Но это не отнимает много времени.

– Чем вы занимаетесь в свободное время – это ваше дело, мисс, но на работе вы отвлекаться не должны.

– Разумеется. Послушайте, сэр, если вы дадите мне шанс, то увидите, как здорово у меня получается со стариками. Вы не пожалеете, – заверила Ирина с притворной убежденностью.

Сразу по окончании интервью директор показал Ирине здания средним возрастом в восемьдесят пять лет, в которых размещались двести пятьдесят человек. Ларк Хаус изначально был роскошной усадьбой шоколадного магната, который передал его городу вместе с щедрой дотацией на финансирование. Комплекс состоял из главного здания – вычурного особняка, в котором размещалась администрация, а также залы для собраний, библиотека, столовая и художественные мастерские, и еще было несколько симпатичных домиков с черепичными крышами, гармонично смотревшихся на фоне парка – вид он имел дикий, но на самом деле за ним заботливо ухаживала команда садовников. Отдельные апартаменты и здания для постояльцев второго и третьего уровня соединялись между собой широкими крытыми коридорами, чтобы можно было ездить на креслах каталках, невзирая на превратности климата, и имели стеклянные стены, чтобы наслаждаться природой – ведь это лучший бальзам от скорбей в любом возрасте. Парадиз, отдельно стоящее бетонное сооружение, смотрелся бы здесь нелепо, если бы не плющ, затянувший его сверху донизу. Библиотека и игровая комната оставались открытыми в любое время; у салона красоты был гибкий график, а в студиях проводились разные занятия – от живописи до астрологии для тех, кому все еще не терпелось заглянуть в будущее. В Магазине забытых вещей (так было означено на вывеске) дамы волонтерки продавали одежду, мебель, драгоценности и прочие сокровища, потерянные постояльцами или оставленные на этом свете покойниками.

– У нас замечательный киноклуб. Мы показываем фильмы в библиотеке три раза в неделю, – сообщил Ганс Фогт.

– Какие фильмы? – спросила Ирина в надежде, что это окажутся истории про вампиров и научная фантастика.

– Отбором занимается комитет, и там обычно склоняются к остросюжетным лентам. В большой чести Тарантино. Там, конечно, много насилия, однако оно не пугает: все понимают, что это вымысел, и актеры, целые и невредимые, потом появляются в других фильмах. Это, так сказать, отводной клапан. Многие наши постояльцы мечтают кого нибудь убить как правило, члена собственной семьи.

– Я тоже, – моментально отозвалась Ирина.

Ганс Фогт подумал, что девушка шутит, и дружелюбно рассмеялся: он ставил чувство юмора своих сотрудников почти так же высоко, как и терпение.

В парке со старыми деревьями доверчиво шныряли белки; было там и несколько оленей. Ганс Фогт пояснил, что самки приходят сюда, рожают оленят и опекают до тех пор, пока они не научатся жить самостоятельно, а еще этот парк – рай земной для птиц, в особенности для жаворонков, от чего и происходит название «Ларк Хаус», дом жаворонков. В стратегически важных точках расставлены видеокамеры, снимающие животных на природе, а попутно – и стариков на случай, если они потеряются или поранятся. Однако службы безопасности в Ларк Хаус нет. Днем ворота в усадьбу открыты, караул несут только два невооруженных охранника. Это бывшие полицейские в возрасте семидесяти и семидесяти четырех лет; а больше и не нужно, ведь никакой злоумышленник не станет тратить время на грабеж стариков без средств к существованию.