— Эй!

Прозвучало это неожиданно, так что не только мужчина, но и Дженни обернулась к Кате.

— Если вы вылетели в сорок пятом, то почему шестьдесят два года? На дворе две тысячи девятый.

Мужчина опустил взгляд.

— Две тысячи девятый… — ошеломленно повторил он. — Значит, девяносто четыре…

Это было последней каплей терпения потерявшей страх Дженни.

— Прочь! — вскричала она не очень убедительно и махнула мачете.

— Вы совершаете ошибку, — беспомощно предупредил мужчина, оступился и, зацепившись ногой за выпирающий из земли корень дерева, упал.

Дженни и Катя, сойдясь, стали быстро его обходить.

И в этот момент раздался звук, заставивший мужчину вскочить. Бросившись к Дженни, он вырвал из ее безвольной руки мачете в то мгновение, когда барабанные перепонки обеих женщин уже разрывались от поросячьего визга.

Закричав, Дженни бросилась в лес спиной вперед, но тут же наткнулась на твердый и грубый, как крокодилья спина, ствол пальмы. На нее, треща ветками и ломая побеги, мчался огромный кабан.

Рыча с ужасающим прихрюкиванием, он бежал напролом, не замечая препятствий. Ветки, кусты — все гнулось под ним и ломалось. А за ним, разойдясь веером, торопились матка и пять или шесть еще не обросших шерстью детенышей.

Катя и Дженни плохо помнили, что было дальше. Закрыв глаза и закусив от страха губы, они давно сидели на земле и закрывались руками.

Одним прыжком закрыв дорогу к ним, мужчина бросился на кабана, как если бы хотел удариться с ним головами. В последний момент он выбросил вперед руку и отвалился вбок, чтобы огромные клыки не снесли ему череп. Но избежать столкновения ему не удалось. Польза, которую ему принесло падение на секача, была компенсирована ударом развернувшейся кабаньей башки в плечо. Отброшенный в сторону, как игрушка, мужчина вскочил и схватил окровавленное мачете левой рукой. Правая висела плетью…

Кабан, в чье тело вошел нож почти по самую рукоятку, казалось, не замечал последствий удара. Брызжа во все стороны кровью из раны, он круто развернулся и пошел на второй таран.

Мужчина был уже не так ловок. Но и животное потеряло прежнюю силу. Их следующее столкновение произошло, когда оба вкладывали в удар последнюю мощь. Как и прежде, мужчина отвалился в сторону, а кабан, промазав, промчался мимо.

Но теперь он чувствовал дискомфорт. Он стоял на месте, крутил башкой и фыркал…

Дженни наконец-то открыла глаза.

Забрызганный кровью мужчина стоял на коленях в нескольких шагах от нее и качался, как китайский болванчик. Он не сводил глаз с хищника.

А кабан решил-таки пасть на колена. Подогнув ноги, он уткнулся мордой в залитую вокруг него кровью и теперь блестящую в лучах солнца траву. Из хребта его торчал, наполовину зайдя в тело, мачете. Кабан терял кровь стремительно. Из груди его, шипя, кровь уже не фонтанировала, а выходила толчками.

— Слава богу… — прошептал мужчина и рухнул лицом в траву.

— Черт возьми, это и правда кабан! — крикнула Катя.

Подбежав, она долго не решалась это сделать, но в конце концов набралась мужества и выдернула из спины кабана мечете. И тут же ей в грудь ударила струя крови. Взвизгнув, Катя отскочила.

— Нам нужно убираться отсюда, подружка! — крикнула Дженни. — Тубус не потеряла?

Напоминание было сделано вовремя. Оглядевшись, Катя нашла тубус в двух метрах от сучащего в агонии копытами кабана.

— А эти? — она указала на выводок и матку.

— Вроде пока они не желают нашей смерти, — неуверенно ответила Дженни, поглядывая на членов кабаньей семьи.