-  Где я могу его найти?

    -  Палата семнадцать-тридцать, четвертый этаж, правое крыло. - Лора раскраснелась от волнения. - Его уже перевели из реанимации, но состояние пока тяжелое. И все-таки я думаю, это шпион! Наверняка русский. Если, конечно, это не ваш знакомый.

    -  Я обязательно вам сообщу, - со сладкой улыбкой пообещала Дана.

    -  Буду признательна. - Лора улыбнулась еще слаще. - Удачного дня, мисс Гершвин.

    Найти палату интенсивной терапии на четвертом этаже правого крыла оказалось несложно. Путь Дане исправно указывали адресные метки, вспыхивающие прямо в воздухе по мере ее продвижения к цели. Последняя нарисованная лазером стрелка воткнулась в стеклянную дверь палаты. Дана почувствовала, как забилось сердце и взмокли ладони. Шансы, что там, за дверью, именно Пит, были невелики, но мисс Гершвин разволновалась, как первокурсница перед экзаменом. Все-таки это была не просто симпатия. Мистер Фоули неожиданно оказался дорог Дане настолько, что она не задумываясь последовала за ним… в Вашингтон. Не край света, конечно, но в ее возрасте леди редко ведут себя так.

    «Счастье, - подумалось Дане. - Вот и все объяснения. Это погоня за обычным человеческим счастьем. Тоже обывательским, но другим. Мы с Питом ясно поняли, что у нас оно может быть только одно на двоих. И что следующего шанса у нас, возможно, не будет. Вот почему я сделала это. И сделаю еще что угодно, лишь бы не упустить свою синюю птицу».

    Дана шагнула к двери. Она отъехала в сторону, и у мисс Гершвин вырвался невольный вздох. Прямо напротив двери стояла кровать, на которой с замотанной головой, увешанный датчиками и опутанный щупальцами капельниц лежал Питер.

    Без сомнений, это был он! Лба и бровей Дана не видела, но его ресницы, нос, губы, подбородок… она отлично помнила каждую деталь его внешности. Эти крупные, сильные руки. В мужчинах нет ничего более красивого, чем большие, крепкие руки. Дана всегда обращала внимание на такие детали. Почти все подруги смотрели на задницы, а Дана на руки. Парни со спортивными попами и подтянутыми животами ей тоже нравились, но руки для нее были важнее. А еще глаза, вернее - взгляд. Он должен пронизывать: умный, твердый взгляд хорошо образованного и уверенного в себе человека.

    Полный комплект этих достоинств в одном человеке встречался редко. Да, пожалуй, до Пита она никого настолько близкого к идеалу и не встречала. И вот ее идеальный мужчина лежит на больничной койке с проломленным черепом и посеченным осколками лицом. Он жив, но беспомощен, как младенец. И что будет дальше, есть ли шанс, что он вернется к нормальной, полноценной жизни, абсолютно неясно. Разве это справедливо?!

    Дана неслышно приблизилась к койке и взяла Пита за свободную от капельниц руку. Рука была теплая, сухая и вовсе не вялая: будто Питер недавно крепко поработал на тренажерах и его мышцы до сих пор сохраняли спортивный тонус. Мисс Гершвин подняла взгляд на медицинский монитор и наугад просмотрела непонятные пиктограммы. Кое-что она нашла довольно быстро. В графе «Причина травмы» значилось «Дорожный инцидент». Малоинформативно, но все же лучше, чем ничего.

    «Трепанация, гематома, инфузионная терапия, разгрузка, стабилизация состояния…» Дана очень смутно, но все же понимала смысл всех этих слов, хотя подробности были ей, конечно, неведомы. Обобщив ассоциации и вспомнив кое-что из разговоров с медиками в Конторе, она сделала вывод, что жизнь Пита уже вне опасности. Теперь его лечат, и это нормально. А вот что НЕ нормально, так это тот факт, что в АНБ никто до сих пор не спохватился, где же пропадает мистер Фоули, и вызванные агенты ФБР никак не могут выкроить свободную минутку, чтобы навестить подозрительного во всех отношениях «Джона Доу».