|
Нет, сейчас не переводи! Пусть работают на энтузиазме, сколько задора хватит... Хорошие парни. Искренние, честные. Надо их поддерживать в борьбе против проклятой Москвы, против гнусной России, что их угнетала и сейчас даже во сне видит, как бы снова покорить рiдну нэньку Украину... Тот сказал деловито: — Там еще одна группа появилась. Злее! Каких только собак на нас не вешают. — Хорошо, — сказал Кречет довольно. — Молодые? — Одна молодежь! — Добро. Чистые души, чистые сердца... Жаль, взрослеют быстро, а с возрастом любой национализм кончается. Если надо, им тоже малость деньжат надо подкинуть. Через нейтральные банки, конечно... Только бы кричали погромче, что Россия — враг, что у нее имперская политика, что я, чертов диктатор, строю планы как бы устроить вторую Переяславскую Раду, а то и как-то иначе, но, мол, из достоверных источников стало известно, что президент России издал тайный указ... Их газеты сразу напечатают аршинными буквами. Я с холодком вдоль спины ощутил, что Кречет неспроста говорит при мне о тайных вещах, о которых не должны пронюхать ни газетчики, ни телевидение, ни даже аппарат президента. Делится тайнами, после которых я вроде бы уже не могу уйти, слишком много узнал... но так может одурачить разве что этого штатского, вон даже взглянул с сочувствием, но уже как на соратника. На самом же деле... Я почувствовал, как губы сами раздвигаются в стороны. Кречет даже обороты употребил те же, что и в моем футурологическом исследовании пятнадцатилетней давности, где я моделировал подобные отношения между Россией и Украиной. Приятно, что Кречет читал, хотя это не говорит о его интеллекте. Основным составом моих читателей были подростки... Черт, но все равно приятно. Ведь друзей выбираем не по уму — кому нужен гений, обзывающий тебя дураком? — а по удобным приятным отношениям. Кречет повернулся, пожаловался с озорной усмешкой: — Где это видано, чтобы сам против себя финансировал подрывные группы?.. Но что делать, голодная и нищая Украина нам и на... словом... не нужна, но так ведь прямо не скажешь, если хохлы вдруг захотят присоединиться к России? Я усмехнулся: — А если все-таки вся Украина, устав голодать, захочет воссоединиться? Кречет широко улыбнулся: — Еще не дозрели! Но вторая линия обороны заготовлена. Мол, на каких условиях, с каким статусом, а там пойдут уточнения, согласования, снова дополнения, новые согласования... которые можно растянуть на десятки лет. А за это время либо шах умрет, либо ишак сдохнет. В любом случае, самим жрать нечего, но у нас есть хотя бы нефть и золото, как-то прокрутимся, на ноги встанем, но так вот в лоб Украине не скажешь?.. Дешевле подбросить сотню-другую миллионов долларов украинским националистам! Знает же, подлец, мелькнула мысль, не брякну об этих миллионах. Явно досье собрано, начиная с внутриутробного состояния. Уверен не только в моих деловых качествах, хотя что от них осталось, но и в моей порядочности!.. Ну погоди же. Я не связываю себя порядочностью по отношению к диктаторам. — Смотрите, — сказал я наконец, — не прогадайте сами. Он развел руками: — Если бы вы знали, на какие трюки пускаются, только бы приблизиться к рычагам! И подкуп, и лесть, и шантаж, а уж интриги всех уровней сложности... Я не уверен, даже сомневаюсь, что любое ваше замечание будет приниматься. |
