|
«Солнце мое» Торвард ярл называл девушек, с которыми его связывали теплые чувства известного рода. Она не стремилась попасть в их число, но сейчас его бурная и искренняя радость от встречи, его горячие поцелуи и это «солнце мое» – знак ближайшей сердечной привязанности – вызывали в душе неразумную и такую приятную слабость. Все-таки он был лучше всех парней Аскефьорда, выше всех не только положением, но и качествами. Сэла твердо решила, что не станет в него влюбляться, – они не пара, и нечего зря вздыхать! Правда, на том памятном Празднике Дис и она среди общего веселья чуть не лишилась рассудка, а с ним и еще кое-чего, для девушки даже более важного. Почему она не противилась, когда ее бережно, но решительно увлекали в укромное место за выступом скалы в Драконьей роще, – она и сама не могла потом объяснить. Почему-то в то время предчувствие того, как сильные руки Торварда ярла мягко положат ее спиной на мох, вызывало не ужас, а скорее наоборот… Должно быть, возбуждение весеннего праздника и манящая страсть его поцелуев свели ее с ума. И долго еще при воспоминании об этом вечере ее пробирала дрожь – но, пожалуй, не от страха… Конечно, потом она опомнилась и была признательна брату, который так своевременно вмешался, но и теперь, несмотря на мудрые и решительные обещания, данные Аринлейву и самой себе, Сэла не могла не признать, что нет во Фьялленланде человека, более достойного любви, чем Торвард ярл!
Но то грустное известие, которое ей предстояло передать, лежало на сердце тяжелым черным камнем. – Торвард… – начала она и запнулась, не зная, как теперь назвать его, Торвард ярл или Торвард конунг. Оттого вышло, что она назвала его просто по имени, но он не имел ничего против и смотрел на нее с тем же теплым ликованием в блестящих карих глазах. – Ты… ты ведь не знаешь? – полуутвердительно произнесла Сэла, понимая, что если бы он знал , то едва ли сейчас был бы так весел. – Что? – с живой готовностью к любым новостям спросил Торвард. – Ничего я не знаю! Ну, как вы тут? – Что ты… – Сэла глубоко дышала от волнения и жалела, что эта выдающаяся честь досталась ей, а не кому-нибудь поумнее, вроде Эрнольва Одноглазого. – Что я опять стал отцом? – весело предположил Торвард, видя, что она не решается что-то вымолвить. – Кто меня осчастливил на этот раз? Не ты и не Хильделинд, не может быть, я точно помню! – Нет, гораздо хуже! – Не смеясь вместе с дружиной, Сэла качнула головой и погладила его по щеке, не решаясь огласить страшную новость, которая надолго погасит радостный блеск этих глаз. – Или лучше. Не знаю. Все сразу. – Не надо меня путать, я сам запутаюсь! – пошутил Торвард, но взгляд его стал серьезным. – Что значит – все сразу? – Ты стал конунгом. Торбранд конунг… убит. Торвард переменился в лице. Ближайшие к ним хирдманы замолкли, только дальние, сидевшие за веслами ближе к мачте, еще гомонили, не расслышав. Торвард молча смотрел ей в глаза: он не произносил ненужных слов вроде «Не может быть!» или «Что ты говоришь!», а просто смотрел, словно вслушивался в смысл произнесенного. Такими вещами не шутят, он это понимал. – Кем? – наконец коротко спросил он. – Хельги сыном Хеймира. Они встретились на Квиттинге. У них был поединок. Ари все видел, он тебе расскажет, он там был. – Сэла кивнула вниз, на лодку, где среди братьев сидел Аринлейв. Торвард посмотрел на него, скользнул взглядом по его коротко обрезанным волосам. Теперь не требовалось спрашивать, почему Аринлейв расстался со своим украшением. |
