Следующим был Эрни. Он, взметнув листья, толчком перебросил свое тяжелое тело через голову карнотавра. Я слышал за нашими спинами вопли разочарования, звук заглатываемых обратно в жадную пасть слюней и шум, который создавали полтонны разных динозавров, продирающихся через кусты. Вот такие стимулы и побуждают ставить мировые рекорды, а я намерен привезти домой золотую медаль.

Уж не знаю, пошли ли мне на пользу уроки бега, но я надеюсь, что-то все-таки достаточно впиталось в мое подсознание, чтобы двигаться быстрее, чем соперники. Забыть о человеческих стандартах, забыть о человеческих стандартах…  Я чувствовал тяжелое дыхание напарника, его сердечно-сосудистая система работала быстрее всех допустимых норм для особи его возраста, телосложения и физической подготовки (читай: ее отсутствия).

— Ты думаешь… уф… мы на… уф… правильном пути?

— Лучше бы так оно и было, — крикнул я. — Обратно я не побегу.

Это хорошо, поскольку вся банда уже дышала нам в затылок. Наш предыдущий опыт общения с крокодилами вызвал у меня воспоминания об одном телешоу, которое я несколько месяцев назад видел по телику. Один австралиец, который тащился от того, что у него вокруг башки обвивались кобры, и заставлял свою жену ставить клизмы бешеным гориллам, твердо верил в один факт: если когда-нибудь вам придется убегать от крокодилов, то бегите зигзагом. Может, там говорилось про аллигаторов. Неважно. Я считаю, что эти прогрессисты уже отброшены в такое далекое прошлое, когда аллигаторы и динозавры стояли примерно на одной ступеньке эволюции. Поэтому я решил опробовать этот прием уклонения.

Я схватил Эрни за руку и резко взял влево, таща за собой напарника. На секунду показалось, что фокус сработал, и я принял решение чаще смотреть телевизор, если мне удастся выбраться из этой передряги живым. Но тут по моей спине разлилась острая боль, и струйка крови потекла по ногам. Я понял, что только что меня зацепила ближайшая лапа.

Время бежать вперед.

Впереди замаячил забор, а вместе с ним и перспектива оказаться по ту сторону. Эрни неистово хлопал лапой по кнопке дистанционного управления, но мы удалились от тропинки настолько, что ворота могли быть в нескольких километрах отсюда. Не было времени сесть на пенек и выбрать самое хорошее деревце, чтобы забраться на него, любая остановка предоставит нашим противникам возможность разорвать нас на клочки, а я категорически не хотел стать закуской. Поэтому, пока мы бежали прямо к забору на всех парах, я изучал деревья в надежде, что мои глаза отыщут пути эвакуации, пока не стало слишком поздно.

— Колбасное дерево! — крикнул Эрни.

— Что?

У него что, крыша поехала?

— Колбасное дерево, — повторил Эрни и показал вдаль, где метрах в пятидесяти от нас произрастал самый причудливый представитель растительного мира из всех мною виденных. Метров пятнадцать-шестнадцать в высоту, все окутано сотнями лиан, свисающих с широких ветвей, но это еще не самое странное. В конце каждой лианы, как зародыш на пуповине, висела странная штука, напоминающая по форме гигантскую колбасу, как минимум, метр длиной. Я моргнул, не прекращая бега, но, когда снова открыл глаза, дерево никуда не делось. Это не глюк. Полагаю, мне не стоило так удивляться, может, радиация, а может, эволюция, она ведь тоже принимала по пути следования странные решения, которые можно придумать только под кайфом. Ну кто, например, мог догадаться, что обезьяны смогут научиться пользоваться орудиями труда или подсчитывать остаток на чековой книжке? Они пока не научились программировать поисковые радиолокаторы, но и это освоят еще за миллион лет.

Мы немного изменили направление и рванули прямо к лианам, а за нами по протоптанной дорожке бежала банда наших преследователей.