Гриффин вышел из машины в своем идеально отглаженном темном костюме, накрахмаленной белой рубашке и красном галстуке. Он выглядел измождённым, как будто за последние шесть дней постарел лет на пять.

— Господи Боже, — произнес он, глядя на нож.

Конор наблюдал за Гриффином. Он вспомнил вопрос Клэр о том, возможно ли, чтобы зелёные глаза человека стали черными. У Чейза были зелёные глаза.

Прибыл фургон криминалистов, и они стали фотографировать местность, создавая схему места происшествия. Они запечатали нож в пакет, чтобы отправить в лабораторию для анализа отпечатков пальцев и ДНК, сняли отпечатки пальцев с решетки ливнестока, затем подняли ее, чтобы проверить, что ещё находилось внизу.

Конор наблюдал, как они фотографировали, собирали по пластиковым пакетам листья, камушки и обертки от шоколадных батончиков, а также нетонущий брелок для ключей из белого пенопласта с ключом, прицепленным на цепочку.

Эксперт отдела криминалистики подцепил цепочку и показал Конору. Он развернул пенопластовый брелок в форме буя — на другой стороне черным маркером были выведены буквы «СБ». «Салли Би»?

Конор посмотрел в обе стороны Мэйн-стрит и увидел на тротуаре зелёные контейнеры для сбора отходов, подлежащих переработке. Если кто-то выбросил орудие и брелок для ключей в ливневую канализацию, он мог бы избавиться от дополнительных улик в других местах. Преступник мог разделить улики, чтобы уменьшить шансы быть пойманным. Обычно простые отходы собирали по понедельникам, а мусор для переработки — по четвергам. Учитывая праздники, сбор отходов задерживался на день.

Слишком поздно было проверять обычные мусорные баки, но мусоровоз, собиравший отходы для утилизации, еще не приезжал. Поскольку баки стояли на улице, Конор знал, что может обыскать их без ордера — как только мусор выставляли на обочину, он считался бесхозным и, следовательно, законной добычей для полиции.

Конор натянул пару латексных перчаток, направился к зеленым мусорным контейнерам, стал открывать откидные крышки. Дальше по улице располагалась художественная галерея Вудвард-Латроп. Он открыл их контейнер, который был доверху наполнен бутылками из-под вина и пластиковыми стаканчиками, вероятно с открытия выставки Клэр в прошлую пятницу, но вонял как гниющий мусор, — очень странно для отходов, предназначенных для утилизации.

Под стеклом и пластиком был запихнут тяжелый черный мешок для мусора. Снаружи на нем виднелась полоса ржавого цвета, которая могла быть засохшей кровью.

Конор сфотографировал бак с его содержимым, затем повернулся к кондитерской, желая привлечь внимание кто-нибудь из криминалистов. Гриффин Чейз не сводил с него глаз и направился к Конору. Этого следовало ожидать. Конор собирался сказать Маркхэму пару ласковых за то, что тот позвонил Чейзу.

— Что у вас тут? — спросил Чейз.

— Сэр, я вынужден просить вас позволить нам делать нашу работу.

— Вы расследуете исчезновение моей жены, и это будет моим делом. Это ее галерея, — произнес он в ответ, указывая на желтый викторианский дом. — Я хочу посмотреть, что вы нашли.

«Ну понеслось», — подумал Конор. Сейчас у него возникнет столько проблем, сколько за всю его карьеру не было.

— С настоящего момента это место преступления, — сообщил Конор. — Это открытое расследование, в котором фигурирует ваша семья.

— Да как ты смеешь, мать твою? — возмутился Чейз, двинувшись вперед и задев Конора плечом, довольно сильно, как будто хотел сбить его с ног.

Конор ухватил Гриффина за плечи, удерживая подальше от мусорного бака.

— Мистер Чейз, — предупредил Конор. — Честно говоря, я бы вам не советовал вмешиваться в мое расследование.