Потом они вернулись на работу. Прощаясь в коридоре, она коротко пожала ему руку. Со времени их знакомства это уже был второй раз, когда он к ней прикасался. Но это рукопожатие показалось ему намного более интимным, чем первое.

Он смотрел ей вслед. Она пошла в отдел материалов, а через пятнадцать минут связалась с ним по телефону и сообщила о том, что уже переехала в кабинет Ларри.

В последнее время Лу все чаще и чаще упоминал имя Лиз в разговорах с Барбарой за ужином. К его удивлению, жена, похоже, совершенно не разделяла его радости по поводу трудолюбия этой девушки и «свежей струи», которую он влил в руководство своей компанией. Барбара видела ее на пикнике, который был устроен Лу в День Труда для своих подчиненных. Тогда она обратила на нее внимание, но с тех пор не сказала о ней ни слова.

Открыто Барбара не выражала своей неприязни к Лиз, однако, Лу не мог ошибиться в чувствах своей жены. Этот молчаливый конфликт угнетал его, и он попытался плюнуть на него, решив, что у Барбары все-таки что-то есть на уме, раз она не улыбается при упоминании имени Лиз и не выражает явного одобрения выбора Лу.

Отныне он стал чаще видеться с Лиз, чаще читать ее докладные записки, вести с ней телефонные переговоры.

Он, однако, совершенно не замечал того, что за домашним столом все чаще и чаще стал упоминать в присутствии жены имя своей новой толковой подчиненной. Это было очень нетактично, но Барбара только хмурилась, ничего не говоря мужу, а он упоминал Лиз как-то машинально, совершенно не замечая этого. Его удивляло только одно: в последнее время Барбара день ото дня становилась все более мрачной и все менее приветливой.

Все домашние разговоры вертелись теперь практически вокруг одной темы: Лиз предложила то-то, она сделала так-то, она договорилась с тем-то и о том-то…

Барбара казалась равнодушной ко всему этому, однако, ее равнодушие становилось все более каменным. Лу не понимал в чем дело. У него было две версии. Первая: жена невзлюбила его сотрудницу чисто инстинктивно, по какой-то своей внутренней, психологической причине. Своего рода невроз. Такое бывает. Вторая версия: она полагала, что ее муж излишне и без достаточных оснований восторгается Лиз. Но с другой стороны: откуда ей знать? Ведь она никогда не видела девушку в работе, а Лу видел и мог судить.

Неприязнь Барбары к Лиз развивалась в одностороннем порядке, так как девушка ко всем относилась ровно и с симпатией. К тому же она ничего не знала о Барбаре, никогда ее не видела. В разговорах с нею Лу никогда не упоминал о своей жене и вообще о своих домашних делах, не считая кратких, полушутливых сетований на проблемы с детьми, упоминаний об их успехах в школе и намеков на свою головную боль из-за их трудного взросления.

Какого же было его удивление, когда Лиз вдруг ни с того ни с сего пригласила его с Барбарой к себе домой на обед!

Он не мог отказаться. Все-таки с некоторых пор Лиз стала руководящим сотрудником его компании. Его отказ выглядел бы проявлением неуважения к ней.

Вечер прошел слегка натянуто.

Лиз встретила гостей теплой, застенчивой улыбкой, усадила их на диван и на минуту отлучилась в кухню. Она появилась оттуда с подносом, на котором был бокал с мартини, как раз в той пропорции, в какой Лу больше всего любил, – четыре к одному. Барбаре, которая не употребляла спиртного, Лиз предложила имбирный лимонад. Расставив на кофейном столике привлекательные закуски, она заняла их на некоторое время легким разговором, а чуть позже накрыла стол и предложила им отведать скромный, но чудесно приготовленный обед.

Лиз проявила просто чудеса гостеприимства и весь вечер вела себя очень мило. Поэтому Лу был неприятно поражен, когда увидел, что его жена осталась такой же холодной.