Мы вдвоем как припустили… Через километров двадцать видим: ракеты в небе. Значит, обнаружен наш побег. Мы пробирались к Аралу. Думали сесть на поезд и добраться до Украины. Это, конечно, было бессмысленно.
Ночью нас догнали с собаками. Двое: один — русский, другой — украинец, секретарь комсомольской организации, заведовал в лагере псарней. Приходько его фамилия… Он на меня напал, повалил и начал бить пистолетом и ногами. Курок взвел, поднес пистолет к виску и хотел стрелять, но кореш его остановил: "Нам велено доставить их живыми". Тот заскрежетал зубами: "Ну, твое счастье". Нас разули и заставили больше десяти километров бежать по степи босиком. Ночь, луна в небе, а мы тенями движемся, окровавленные. И такое впечатление, что время остановилось.
В лагерь нас доставили утром, все на работу выходили. Начальник оперчекистского отдела Воробьев заключенных вразумляет: "Видите, убежать невозможно". А я: "Ребята, можно убежать. Просто мы не сумели как следует". На меня набросились: "Замолчи, падло!"
Война мужиков с фраерами. Убийца с ломом. Освобождение
— Потом вас опять судили?
— Да, за контрреволюционный саботаж, то есть за подрыв мероприятий правительства по нашему воспитанию. Отправили в каторжный лагерь… Там я камень долбил… Была война с ворами, меня чуть не убили.
— За что?
— Не стали платить "положенное". "Положенное" — это когда мужики отдают львиную долю своих посылок ворам. А наша камера — мужицкая, политическая, — отказалась… Меня лично приговорили к смерти. Когда я вышел на прогулку во двор, киллер, профессиональный убийца, напал сзади и ударил ломом с двух рук по голове. Такой удар!.. Но у меня даже знака не осталось. Лом отскочил, только колокол в голове прозвучал. И я вспомнил слова Божьей Матери: "… второй раз тебя спасу".
В штрафном спецлагере меня невзлюбил начальник майор Каплан, родственник Фанни Каплан. Он пытался заставить меня вычищать ассенизационные ямы. "Я журналист, — говорю, — закончил театральный…" В ответ крик: "А мне плевать! Ты у меня будешь раком стоять возле унитаза и говно нюхать". Я отказался и угодил в карцер. Там объявил голодовку… Потом снится мне сон. Будто иду по зеркальному полу. открываю дверь, передо мной — Христос в белоснежном одеянии. На голове венок из белых лилий. Улыбается и, протягивая руку, благословляет. Проснулся. Заходит офицер, называет мою фамилию. "Вам телеграмма". Читаю: "Верховный суд тебя освобождает. Ждем домой. Отец".
Встречи с великими духами. "Горжинка"
— Вашим снам можно лишь позавидовать… Христос к вам приходит, Божья Матерь…
— Это не сны…
— Реальные события?
— Конечно.
— А с кем еще из великих не от мира сего вы встречались в снах?
— Платона встречал, Пифагора, Сократа, Будду… Тараса Шевченко — это самый близкий по духу собеседник, Лесю Украинку, Ивана Франко… Франко сказал, что нам мешает…
— И что же?
— Он использовал такое слово — "горжинка", что значит — маленькая гордость.
— Гординка?
— Именно "горжинка". Если каждый из нас уберет ее из себя, все будет нормально.
Женская красота. Черная Ложа. Любовь и секс
— Вы любите женскую красоту?
— Не только красоту, но и вообще женщин люблю.
— Позвольте спросить: когда вы впервые увидели обнаженное женское тело?
— Бульварный вопрос…
— Вы не ответите?
— Ну почему же… В детстве, когда девчата раздевались на берегу реки или ставка, пацаны умудрялись за ними подсматривать. |