— Странный праздник, — Диона улыбнулась мягко, словно извиняясь. — Вокруг столько людей, но я едва знакома с ними. Все они чего-то ждут от меня, а мне тревожно и неловко.

— Да, мы чужие на этом празднике жизни! — не слишком удачно сострил я.

— Вы тоже это почувствовали?! — радостно изумилась Диона. Для нее эта засаленная фраза была свежей и оригинальной. Действительно — инопланетянка…

Мы были одни, хотя рядом, за деревьями, смеялись гости, взлетали шутихи и как огненный змей крутился фейерверк. Я молчал, не зная о чем говорить.

— Госпожа, куда вы пропали?

ИЗ-ЗА кустов вынырнул элегантный блондин. Он или крался за нами, или тоже обладал способностью к внезапной материализации. Стремительно коснувшись губами руки Дионы, он промурлыкал:

— Гости заждались, позвольте, я сам развлеку нашего волшебника…

Его обращение с ней, смесь почтения и фамильярности и грассирующий баритон взбесили меня. Я с неприязнью смотрел на его зачесанные ото лба волнистые волосы. Это был человек неопределенной расы, скорее европеец, чем семит, с довольно изящными, четко прорисованными чертами лица, но с неуловимой отметиной вырождения на этом красивом, наглом лице.

Диона пожала белоснежными плечами и подала мне на прощание руку:

— Благодарю за чудесный иллюзион.

Я невольно оглянулся ей вслед. Чуть покачиваясь на высоких каблуках, она медленно шла меж кустов гортензий.

— Абадор, — деловито представился блондин. — Не удивляйтесь, это скорее прозвище, чем имя. Имя у меня самое обыкновенное: Леон, для друзей Лева. Я работаю у Рубена Яковлевича, и по совместительству являюсь поверенным Дионы, ее менеджером. Но мне больше нравится русское слово «управляющий», оно звучит так красиво, властно, правда немного длинновато и тяжеловесно, как все русское… Ха-ха… А как вас звать-величать?

— Демид, фокусник, — сухо представился я.

— Шикарный вечер, шикарные девушки, — Абадор блеснул ровной, великолепно поставленной улыбкой. — Жаль, что все праздники когда-нибудь кончаются. Кстати, при дворах фараонов бытовал интересный обычай. В самый разгар обильных возлияний и огненных плясок наложниц являлся жрец в погребальных одеждах, в руках он держал нечто вроде мумии. «Ешьте, пейте и веселитесь, ибо завтра вы станете подобны сему!» — возглашал этот черный вестник. Memento more! Господа… Время жизни ограничено, надобно спешить…

Он привычно взглянул на светящийся циферблат наручных часов.

— Вот как! А вы знаток египетских обрядов?

— Да-с, не профан. Кстати, «профанами» некогда звали масонов низших степеней… Ну, если уж начистоту, то так масоны зовут всех немасонов. Знаете ли, меня всегда интересовали мистерии, вернее, язык древних символов. Кстати, я режиссер этого бала…

Интимно понизив голос, Абадор продолжал:

— По вашим глазам я вижу, что вы уже готовы меня выслушать и даже немного заинтригованы. Так вот, ваш аттракцион поражает воображение. Это нечто мистическое, запредельное. Душа растения, плененная магом и заключенная в колбу! Я потрясен, и хочу как можно больше узнать о вас.

— Лестный отзыв, но мне больше нечем поразить ваше воображение.

— Скажите, Демид, а кроме опытов с цветами, вы что умеете?

— Я недоучившийся врач, если вы об этом…

— Прекрасно… Это даже больше, чем я ожидал! Поверьте, мое любопытство совсем не праздное.