– Ну что там? – громко произнес Ярополк.

    – Сотник любечский Горомут – к великому князю! – сообщил отрок.

    – Пусть заходит, – разрешил Ярополк.

    Любечский сотник Горомут – из бывшей Ольгиной дружины, доставшейся по наследству внуку.

    Войдя, сотник стянул с головы обшитую железными полосами шапку и поклонился. Под шапкой у сотника обнаружилась обширная загорелая лысина со светлой полоской сабельного шрама. Оставшиеся волосы сотник заплетал в косицу цвета дорожной пыли. Бороду сотник тоже заплетал в две косицы. Как степняк. Хотя сам, сразу видно, – из полян.

    – С просьбой к тебе, княже, – бодро сообщил сотник.

    – Проси, – разрешил Ярополк.

    Сотник солидно откашлялся:

    – Дозволь, княже, службу оставить, – сказал он и вновь поклонился. – Годы свое берут. Тяжко-то – месяцами в разъездах.

    – Коли так, могу тебя в городские стражи взять, – тут же предложил Ярополк.

    – Ну… – Горомут замялся.

    – Говори! – потребовал великий князь.

    – Годов-то уж немало мне. Хочется осесть на землице своей.

    Артём усмехнулся. Хитрый сотник пришел пожалования выпрашивать. Думает: молодой князь щедрее своей бабки.

    Но Ярополк, хоть и молод, а без заслуги никого не одарял. Заслуг же особых у сотника не наблюдалось, иначе к князю пришел бы не сам сотник, а его старший – любечский воевода.

    – Хочешь на землю сесть – садись. Или не скопил за службу на собственный надел?

    – Скопить-то скопил… немного, – признался сотник. – Да на хорошей земле оброки большие.

    – Конечно большие. А как же иначе? Так – по Правде.

    – А по Правде это, что чужим хорошую землю ни за что безоброчно дают, а своим – нет? – дерзко спросил сотник.

    – Это кому же? – поднял бровь великий князь.

    – А хоть тем же касогам!

    – Касогам землю мой отец выделил, – сказал Ярополк. – И он знал, за что ее давал.

    – Это порубежная земля, – вмешался Артём. – Там не только землю пашут, но и службу несут. Дикая Степь – рядом. Печенеги каждый год набегают.

    – Ну и пусть набегают! – оживился сотник. – Встретим, не впервой. Ты, княже, только землю нам дай, чтоб безоброчно пахать. А с копчеными мы сами уж как-нибудь. Тын построим, дозоры наладим.

    – Мы – это кто? – спросил Ярополк.

    – Да с полсотни нас, – признался Горомут. – Из любечской гриди, тех, кто годами постарше. А может, еще кто захочет. Дай землю, княже, очень просим!

    – Этак у меня вся дружина по рубежам разбежится, – проворчал Ярополк.

    Сотник покаянно молчал. Вроде как соглашался. Однако выражение на загорелой роже – упрямое.

    – Что скажешь, воевода? – повернулся он к Артёму. Тот изучил сотника с ног до головы. Вид у Горомута справный. Однако и впрямь немолод. Шея – в морщинах, тулово чуток скособочено: от болезни или от раны? И брюшко намечается.