Культовое служение, личная преданность божеству и "тонкая физиология" заступают место закоснелого ритуализма и метафизических спекуляций. Дорога к свободе становится аскетическим маршрутом, техникой, которой, оказывается, легче овладеть, чем тонкостями ведантической или махаянской метафизики.
* Кхечаримудра получает чрезвычайную известность в более поздней його-тантрической литературе: научившись задерживать истечение семени, адепт достигает бессмертия. См. у Дасгупты: Dasgupta S. Obscure Religious Cults. Calcutta, 1946.
"БРАХМАНИСТСКАЯ МАГИЯ" И ЙОГА: РИГВИДХАНА
Во все более растущем корпусе ритуальных текстов и комментариев продолжают встречаться маги, аскеты и созерцатели. Иногда это кажется только мимолетным эпизодом, как, например, в случае с некоей группой черных магов-шраманов, упоминаемых в Апастамба-сутре (2, IX, 23, 6-8): "Они могут осуществлять свои желания, просто подумав о них, – например, желание вызвать дождь, получить потомство, обрести ясновидение, стать быстрым как мысль и другие подобные желания". Некоторые сиддхи повторяются как лейтмотив, особенно способность летать по воздуху; "Самавидхана-брахмана", принадлежащая к Самаведа-самхите, касаясь, в частности, феномена магии, приводит ее в перечне "сверхспособностей" (III, 9,1). "Ригвидхана", хотя и позднее, но важное произведение; его авторы упражняют свою изобретательность в интерпретации ведических гимнов (сукты) под магическим углом зрения, заявляя, что специальная диета и определенные ритуалы помогают йогину стать невидимым, улететь из этого мира по воздуху, видеть и слышать на больших расстояниях, подобно тому, кто стоит на высочайшей горе. Последняя разновидность мистических переживаний зафиксирована у эскимосов и северо-азиатских шаманов.
"Ригвидхана" обсуждает великое множество магических, йогических и культовых практик. Этот компилятивный текст в совершенстве иллюстрирует процесс индуизации ведической традиции. В нем хорошо просматривается ассимиляция небрахманистских и даже неарийских практик: все элементы магии, экстаза, созерцания интегрированы в традицию и освящены цитатами из ведического канона. Восхваление магии соседствует с прославлением ритуалов и оккультного знания. Посредством магии адепт может заставить высших божеств излить дождь (II, 9, 2); силой медитации он способен сжечь врага (I, 16, 5); соответствующие ритуалы воздействуют на критью (злобного женского духа), чтобы та появилась из воды (II, 9, 3). Изучения священных текстов достаточно для того, чтобы исполнились все желания (I, 7,1). Некоторые ритуалы помогают человеку вспомнить его предыдущие жизни (II, 10,1); эта особенность принадлежит исключительно йоге.
Упоминается и пранаяма (I, 11, 5); ее следует исполнять до ста раз, мысленно повторяя при этом слог "ом". Однако только начиная с III главы излагаются собственно йогические техники. Йогу надо практиковать в полночь, "когда все спят глубоким сном"; выбрав подходящее место, йогин усаживается в асане, "складывает руки в приветственном жесте" (36, 4) – поскольку медитирует на Нараяне – и закрывает глаза; он произносит ом "в своем сердце". Если он ничего не слышит, не воспринимает, "если больше нет рефлексии о предмете йоги, то цель достигнута" (37, 1). Что же касается пранаямы, то йогин старается "поднять" манас над пупком, затем над сердцем, чтобы затем "зафиксировать" его сначала между бровями ("верховное место") и, наконец, внутри черепа, откуда, опять же посредством силы дыхания, он должен заставить манас снова опуститься до пупка. "Верховное место" принадлежит Брахману. Благодаря этому йогическому упражнению адепт обнаруживает Я, обретает святость, достигает наивысшего состояния (парама). Концентрация, дхарана, осуществляется посредством фиксации манаса на солнце, огне, луне, вершинах деревьев или гор, на море и т. |