Перед самым ужином несколько молодых девушек сошлись в уборной, чтобы привести в порядок свои туалеты. Все они были хорошо знакомы друг с другом и без умолку болтали, поправляя перед зеркалом прически, пока прислуга проворно пришивала им оборванные юбки. Как водится, каждая задала подружкам один и тот же вопрос: «Как я сегодня выгляжу?» и получила одинаково восторженный ответ: «Ты прелесть, дорогая моя!»

Китти спросила у Розы, которая помогала ей привести в порядок сильно растрепавшиеся кудри:

— Кстати, молодой Рэндал сгорает от желания познакомиться с тобой. Представить вас после ужина?

— Нет, благодарю, — ответила Роза очень решительно.

— Ладно, но я не понимаю, почему ты не хочешь, — сказала Китти с неудовольствием, но без удивления.

— А мне кажется, что понимаешь, иначе бы представила меня сразу, когда он попросил. Ты редко соблюдаешь церемонии, так почему на этот раз решила сделать исключение?

— Я хотела сначала спросить у тебя, ты ведь у нас особенная, вдруг возьмешь и откажешься знакомиться. Не могла же я поставить себя в такое положение, — с запинкой ответила Китти, уже сожалея о том, что задала вопрос.

«Особенная» Роза имела все основания не любить этого человека. У него была репутация распущенного негодяя, который к тому же частенько увлекал на скользкую дорожку и других молодых людей.

— Не хочу показаться грубой, дорогая, но вынуждена решительно отказаться. Я не могу иметь ничего общего с такими людьми, хотя и встречаю их здесь, — сказала Роза, вспомнив откровения Чарли в новогоднюю ночь и чувствуя глубокую антипатию к человеку, который весьма дурно влиял на кузена.

— Что я могла поделать! Старый мистер Рэндал и папа большие друзья. Когда я заикнулась об этом, мой брат Альф и слышать не хотел о том, чтобы не пригласить этого дрянного господина, — воскликнула Китти с досадой.

— Тем не менее Альф запрещает тебе кататься с ним верхом или на коньках. Он-то знает лучше нас, что этот господин не достоин приличного общества.

— Будь моя воля, я бы выгнала его завтра же, но я должна соблюдать приличия у себя дома. Он приехал сюда с матерью и не посмеет у нас вести себя, как в своей холостой компании.

— Не стоило ей привозить его, пока он не исправится. Конечно, это не мое дело, но родители не должны поступать так безрассудно: сначала распускают своих детей и доводят этим до погибели, а потом надеются, что девушки примут их, как порядочных людей.

Хотя Роза проговорила все это шепотом, но так сердито, что Ариадна, обернувшись к подругам с пудреницей в руке, спросила:

— О Боже, Роза! Кто дошел до погибели?

— Она такая оригиналка! Но в этом случае я не могу осуждать ее, хотя это ставит меня в крайне затруднительное положение, — Китти пыталась успокоиться при помощи нюхательной соли.

— Кроме нас здесь никого нет, вы услышали наш разговор, и я хочу спросить у вас: считаете ли вы молодого Рэндала подходящим для знакомства человеком? — обратилась Роза к Ариадне и Эмме. Она не считала возможным выражать свои взгляды, если они стесняли ее подруг.

— О, конечно, нет! Он просто отвратителен! Папа говорит, что он и Горхэм — самые беспутные люди, каких он только знает, и способны испортить весь свет. Я так рада, что у меня нет братьев! — и Ариадна принялась деловито пудрить свои красные руки, совершенно не заботясь о том, что будет оставлять белые следы на чужих костюмах.

Эмма оправила свое пестрое платье и изрекла с видом умудренной женщины:

— Ты меня, конечно, извини, Роза, но, по-моему, быть такой щепетильной просто невоспитанно.