|
М-с Рейхардт объяснила мне, в чем дело, и я до некоторой степени понял ее, но мне страшно хотелось взять стекло в руки и самому повторить опыт. Я снова зажег мох, обжег себе руку, обжег голову одной из птиц и, наконец, завидев Неро, дремавшего на солнце, направил фокус на его холодный нос. Он вскочил и зарычал, что заставило меня отступить, но я чувствовал себя вполне удовлетворенным. С этого времени в солнечные дни мы всегда разводили огонь с помощью увеличительного стекла. Оно было небольшое, я всегда носил его в кармане и в свободное время часто забавлялся им. Я еще не упомянул о том, что ежедневно перед завтраком я читал священную историю вслух моей названной матери.
— В этой книге так много для меня непонятного! — как-то раз сказал я ей. — Это не удивительно, — ответила она. — При такой жизни, как твоя, на этом пустынном острове, вдали от всего мира, ты вообще был бы в состоянии понять весьма мало из нее! — Но ведь понимаю же я все то, что сказано в книге о птицах и зверях?! — Может быть, и понимаешь, а может быть, тебе это так кажется. Но, Франк, ты не должен сравнивать Библию с другими книгами. Обыкновенные книги написаны людьми, Библия же есть слово Божие, и многие части ее непонятны даже для тех мудрецов, которые посвятили всю свою жизнь на изучение ее. Во многих отношениях Библия — таинственная книга! — Но неужели никто не поймет ее? — Мы понимаем ее настолько, насколько это нужно, чтобы следовать ее учению, которое вполне ясно. Но есть в ней и такие места, истинное значение коих мы не можем истолковать. Господь Бог, очевидно, не хочет этого. Мы, вероятно, поймем их впоследствии, когда покинем этот мир и станем ближе к Богу! — Но я все же не понимаю, отчего мы не можем их понять? — Взгляни на это растение, Франк, можешь ли ты понять, каким образам оно живет, растет и расцветает каждый год большим голубым цветом? Отчего это так? Отчего цветок всегда голубой, и откуда происходит его дивная окраска? Можешь ты мне ответить? Ты видишь, ты знаешь, что это так, но можешь ли объяснить отчего? — Нет, не могу! — Взгляни на эту птицу. Ты знаешь, что она вывелась из яйца; но каким же образом внутренность яйца превращается в птицу? Отчего она покрыта перьями и обладает способностью летать? Можешь ли объяснить все это? Ты двигаешься и ходишь, куда и как тебе угодно. Ты рассуждаешь, думаешь и действуешь, но что дает тебе эту власть над собой? Можешь сказать? Ты знаешь только, что это так, но больше ничего не знаешь. Ты видишь явление, но не понимаешь его причины. Разве не так?
— Конечно! — ответил я. — Вот видишь ли! Так отчего же ты удивляешься тому, что Господь не допускает тебя понять всю тайну Священного Писания? Все в руках Божиих и делается согласно Его воле. Теперь ты понимаешь меня? — Да, теперь понимаю, что вы хотите сказать. Прежде я никогда не думал об этом. Расскажите мне еще что-нибудь про Библию! — Не теперь. Когда-нибудь я расскажу тебе историю Библии, и тогда ты поймешь суть этой книги, и почему она написана. Но теперь мне не хочется этого касаться. А так как у нас сегодня нет особенной работы, расскажи-ка мне все, что ты знаешь про себя и про Джаксона и все, что было во время вашего совместного житья на этом острове. Я кое-что уже слышала, но хотела бы знать решительно все! — Хорошо, — ответил я, — я все вам расскажу, но это потребует много времени! — Мой милый мальчик, у нас будет еще немало свободного времени, прежде чем нам удастся покинуть этот остров. Не думай об этом и расскажи мне все подробно! Я начал свой рассказ, но она прервала меня. — Можешь ли ты воспроизвести в своей памяти образ твоей матери? — Мне кажется, что могу теперь, — с тех пор, как вижу вас. |
