Поскольку все эти препирательства ни к чему не вели, чиновники стали настаивать, чтобы их впустили, а когда в этом им было отказано, официально запретили тем, кто будет изгонять дьявола, задавать одержимым вопросы, которые могли бы задеть чью-либо честь, иначе они будут обвинены в разжигании мятежа и волнений. На эту угрозу Барре ответил, что не признает власти бальи, и захлопнул дверь перед носом у судейских.

Чтобы дать достойный отпор бывшим и будущим злоумышлениям, времени терять было нельзя. По совету бальи и гражданского судьи Грандье написал уже однажды выручившему его архиепископу Бордосскому письмо, в котором поведал о своем положении; судейские приложили к его посланию свои протоколы, составленные на сеансах изгнания дьявола, и гонец отвез все это его высокопреосвященству Эскубло де Сурди. Видя, что дело приняло скверный оборот и малейшая задержка может погубить Грандье, отданного на волю своих недругов, этот достойный священнослужитель вместо ответа немедленно отправился в свое аббатство Жуэн-ле-Марн, где однажды он уже очень помог преследуемому священнику.

Как и следовало ожидать, приезд архиепископа оказался отнюдь не на руку интриганам: едва появившись в аббатстве, его высокопреосвященство послал своего личного врача к одержимым, дабы пронаблюдать за их припадками и установить, истинны они или притворны. Врач явился в монастырь с письмом архиепископа, в котором Миньону предписывалось полностью ввести его в курс дела. Миньон принял доктора с уважением, достойным посланца столь влиятельной особы, однако с сожалением заметил, что тот опоздал на один день; накануне он и Барре изгнали из монахинь всех бесов. Он провел врача к настоятельнице и сестре Кларе, которые выглядели тихими и спокойными, словно их никогда ничто не мучило. Сестры подтвердили слова Миньона, и врач, вернувшись в Сен-Жуэн, мог сообщить лишь, что теперь в монастыре царят мир и спокойствие.

Хотя обман был очевиден, архиепископ решил, что с мерзкими интриганами покончено раз и навсегда, однако Грандье, знавший своих врагов гораздо лучше, явился к нему 27 декабря и бросился в ноги, умоляя принять от него прошение, в котором объяснял, что недруги, однажды уже пытавшиеся оклеветать его, чему помешал справедливый суд архиепископа, три месяца снова твердят повсюду, что он, Грандье, наслал злых духов на луденских урсулинок, хотя он с ними ни разу даже не разговаривал, а уход за ними и изгнание из них бесов поручены его явным врагам Жану Миньону и Пьеру Барре. Кроме того, писал в своей жалобе Грандье, в своих протоколах, которые противоречат документам, составленным бальи и гражданским судьей, они хвалятся тем, что якобы неоднократно изгоняли из монахинь бесов, но те, по словам клеветников, всякий раз возвращались назад с помощью договора, заключенного между ними и им, Грандье. Все заявления и протоколы Барре и Миньона имеют целью нанести урон его чести и вызвать в народе возмущение против своего пастыря. Бесспорно, появление почтенного прелата обратило этих демонов во плоти в бегство, однако не исключено, что, когда он уедет, они снова возьмутся за прежнее, и если архиепископ лишит теперь своего благорасположения того, кто обращается к нему с данной жалобой, он, Грандье, будет опорочен лукавством своих многочисленных и заклятых врагов. Поэтому он просит, чтобы архиепископ, рассмотрев все его доводы, благоволил запретить впредь Барре, Миньону и приспешникам их, как светским, так и духовным, в случае нового вселения бесов в монахинь ухаживать и пользовать лжеодержимых, а также заменить их другими лицами из среды духовенства и мирян по своему усмотрению, дабы те, если возникнет такая необходимость, следили за питанием и лечением одержимых в присутствии судейских чиновников.

Архиепископ Бордосский принял жалобу Юрбена Грандье и сделал внизу следующую приписку:

«По рассмотрении настоящего прошения нами и нашим прокурором, отправляем просителя к прокурору в Пуатье для удовлетворения его просьбы, а также приказываем г-ну Барре и отцу иезуиту Эске, живущим в Пуатье, равно как отцу ораторианцу Го, живущему в Туре, в случае необходимости экзорцизма поступать согласно нижеследующему распоряжению:

прочим лицам вмешиваться в упомянутый процесс изгнания бесов запрещаю, под страхом наказания».