– Мы вовсе не разрабатываем планы…

– Ложь, и вам это хорошо известно! Вот мои новые условия, Бенни: ваши парни должны оставить меня в покое. Никаких микрофонов, никакого подглядывания в замочную скважину и игр в кошки-мышки. Я выполню все, что вы от меня, черт побери, требуете, но без этого идиотского надзора.

– Иначе?..

– О, иначе? В противном случае я рискну испытать судьбу с Илейн Кенан и делом о ее так называемом изнасиловании. Слушайте, Бенни, если моя жизнь все равно пошла под откос, так что я теряю? Я готов испить чашу до дна. За спиной у меня Илейн, впереди – вы. Неизвестно, кто хуже.

Бенни Райт медленно выдохнул, откашлялся.

– Верно, Кайл, все верно. Но для нас очень важно постоянно находиться рядом с тобой. В этом – суть нашей работы, и тут ничего не изменишь.

– Суть вашей работы – наглый шантаж. Наглый и неприкрытый.

– Кайл, Кайл, хватит уже. Ты должен вести мяч.

– Прошу вас, давайте не будем о мяче. Ваш футбол мне надоел.

– Мы не имеем права предоставить тебе полную свободу в Нью-Йорке.

– Мое последнее слово: за мной не крадутся, меня не подслушивают и не выслеживают. Ясно?

– Тогда возникнет большая проблема.

– Возникнет? Она налицо, эта проблема. Чего вы хотите? Вам известно, где я живу, где работаю, и на ближайшие пять лет здесь не ожидается никаких перемен. Я буду проводить в офисе восемнадцать часов в сутки – если не больше. Для чего, собственно говоря, держать меня под наблюдением?

– Существуют определенные правила.

– Так откажитесь от них. Придумайте новые. Ни на какие уступки я не пойду. – Вскочив, Кайл направился к двери. – Когда следующая встреча?

Райт тоже поднялся.

– Ты куда?

– Вас это совершенно не касается. И перестаньте быть моей тенью. Все! – Макэвой сжал дверную ручку.

– Ладно, ладно, Кайл, мы постараемся проявить гибкость. Я тебя понял.

– Когда и где?

– Сейчас. Здесь.

– Нет. Меня ждут дела. И пожалуйста, без слежки.

– Нам необходимо о многом побеседовать, мой мальчик.

– Когда?

– Скажем, в шесть вечера.

– Я приду в восемь, ровно на час. Да, и весь завтрашний день принадлежит мне одному.

Глава 7

Ступив утром на перрон, Макэвой сел в поезд, который в 7.22 отправлялся до Центрального вокзала Нью-Йорка. На Кайле был лучший из двух его костюмов, белая рубашка с удручающе скучным галстуком и строгие черные ботинки. В руке он держал элегантный кожаный атташе-кейс, подаренный отцом на прошлое Рождество. С двумя толстыми газетами под мышкой – «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит джорнал» – Кайл сливался с толпой сонных пассажиров, торопившихся в офисы.

За чисто вымытым окном вагона стремительно убегал куда-то назад зимний пейзаж. Устав от газет, Кайл забросил их на верхнюю полку и невольно задумался о будущем. «Интересно, – размышлял он, – придется ли мне жить в пригороде и тратить три часа в день на дорогу до работы и обратно?» С одной стороны, детям, когда они подрастут, нужно будет ходить в приличную школу, с другой – велосипед принесет куда больше удовольствия, если совершать на нем прогулки по тенистым улочкам Нью-Хейвена. Однако мечты о будущем занимали Кайла недолго: жестокая реальность брала свое. Можно считать большим везением, если его не признают виновным в изнасиловании и/или не лишат права заниматься адвокатской деятельностью. Жизнь в солидных фирмах жестока сама по себе, а ведь ему предстоит не только уцелеть в жерновах первых двух или трех лет, но и регулярно сливать конфиденциальную информацию.