Может, ежедневные поездки на пригородном поезде – не такая плохая идея, в конце концов?

После трех дней изматывающе долгих бесед, запугиваний и откровенных угроз Бенни Райт все же покинул Нью-Хейвен – отступил, так сказать, в тень. Однако у Кайла не было ни малейших сомнений: очень скоро демон вновь материализуется. Кайл ненавидел его голос, его лицо, неподвижные волосатые руки, лысину и самоуверенные до наглости манеры. Кайл презирал все, что было связано с Бенни Райтом, его компанией или фирмой, и много раз за минувшую неделю, просыпаясь посреди ночи, он давал себе слово послать все это к дьяволу.

Но, лежа без сна в темноте, он представлял, как его руки оказываются в наручниках, видел свое растерянное лицо на первых страницах газет и убитых горем родителей. Воображение услужливо рисовало зал суда и коллегию присяжных, которым он, Кайл, не имел сил посмотреть в глаза.

«Она не спит?» – спрашивает Джой Бернардо, когда Бакстер сопит и похрюкивает на софе.

Вопрос этот эхом отзывается в стенах зала.

Оставив позади аккуратные домики пригорода, поезд нырнул под землю, пересек по туннелю воды Ист-Ривер и выскочил на поверхность уже в Манхэттене. Кайл вышел из здания Центрального вокзала, на перекрестке Лексингтон-стрит и Сорок четвертой улицы поймал такси. По дороге к перекрестку – всего-то пятьдесят метров – он несколько раз судорожно оглянулся.

Юридическая фирма «Скалли энд Першинг» арендовала почти все верхние уровни здания по адресу Бродвей, 110 – сорокачетырехэтажного утеса из зеленоватого стекла, который высился в самом сердце делового района города. Прошлым летом Кайл десять недель провел в нем в качестве стажера. Стажировка представляла собой процесс обычного заигрывания солидной фирмы с наивным соискателем места: восторженный прием, болтовня с радушными сотрудниками в баре, три-четыре часа неутомительной работы. Будущее казалось сказкой, хотя все участники этого фарса отлично осознавали его истинную суть. Если режиссура оказывалась на высоте – а сбоев в «Скалли энд Першинг» не знали, – то по завершении учебы стажер превращался в полноправного члена большой семьи и жизнь его отныне текла по накатанному пути.

Стрелки часов в пустом вестибюле показывали почти десять утра. Все сотрудники уже давно сидели на рабочих местах. Когда кабина лифта замерла на тридцатом этаже, где располагалась приемная фирмы, Кайл пару секунд простоял перед массивной дубовой дверью с бронзовыми буквами. Сияющие литеры извещали посетителя о том, что он вот-вот ступит на священную территорию «Скалли энд Першинг». Две тысячи сто адвокатов и советников юстиции – крупнейшая в мире юридическая фирма, консультант доброй половины компаний, перечисленных в знаменитом журнале «Форчун». Офисы в десятке городов США и двадцати зарубежных странах. Сто тридцать лет здесь неукоснительно следовали профессиональным традициям. Эта фирма – магнит, притягивающий лучшие умы, которые только можно купить. Воплощение власти, престижа и денег.

Макэвой почувствовал себя беспардонным нарушителем границы.

Стены приемной были увешаны полотнами абстракционистов: в оформлении интерьера явно участвовал опытный дизайнер. Скорее всего это был выходец с Востока. Лежавшая на журнальном столике брошюра знакомила посетителей с картинами и прочими ценностями, имевшимися тут. Человек непредвзятый вполне мог бы подумать, что сотрудники каждую свободную минуту заходят сюда, чтобы полюбоваться произведениями искусства. Миниатюрная секретарша на немыслимо высоких каблучках записала имя Кайла в книгу и с обезоруживающей улыбкой попросила его подождать. Он принялся рассматривать затейливые полотна и скульптуры, не имея никакого представления о том, что он видит перед собой. Через несколько минут секретарша за его спиной негромко произнесла:

– Мистер Пекхэм готов вас принять.