— Бобка! Бобка! Барчук! Где вы? — раздавалось на разные голоса по лесу.

И вскоре Бобка был окружен приказчиком Андроном, кучером Степаном, Сережей и Юриком.

— Ну, и испугали же вы нас, барчук, — говорил сердитым голосом приказчик. — Барин весь дом вверх дном поставили, вас искавши. А барышня так беспокоились, что ей даже нехорошо сделалось, и в постельку уложить пришлось. Как старшие барчата пришли одни к ужину и сказали, что вы потерялись в лесу, так они как заплачут, так-то горько да жалобно. Даже и меня, глядя на них, слеза прошибла.

— Что же это? Да разве я… — начал было оправдываться Бобка.

— Молчи уж! — сердито прикрикнул на него Юрик. — Наделал суматоху, а потом и плачется, как девчонка… Видеть тебя не могу, убирайся!

И он сердито оттолкнул от себя действительно всхлипывавшего Бобку.

— И от меня уйди! — вторил Юрику и Сережа, из-за тебя только папа на нас рассердился, негодный мальчишка!

Бобка был сконфужен.

Но слезы его и смущение как-то разом пропали, как только он вспомнил о маленькой фее, явившейся ему в лесу.

«Фея или не фея?» — раздумывал Бобка, чинно выступая под караулом братьев и прислуги по дороге к дому. С одной стороны, он знал, что феи существуют только в сказке, а с другой — странная девочка так подробно рассказала ему все про него самого и его братьев, что подобное не могла знать ни одна обыкновенная девочка.

Если бы Бобка мог надеть шапку-невидимку и проследить в ней за убежавшим от него в лесу Митькой, то он увидел бы, что после их ссоры его босоногий приятель побежал не на хутор, а в лесной домик к Мае, к которой являлся ежедневно с рассказами про них, хуторских барчат. Выслушав Митьку, Мая побежала в чащу, где находился маленький Бобка, и перед ним, как прежде перед его сестрой Лидочкой, разыграла из себя фею.

ГЛАВА 3

Неприятная новость. Секрет Бобки. Княжеский дом. Фея Мая не обманула. Вот так китаец! Фея с разбитым носом. Черные куры. Новая шалость

— Наконец-то нашелся — воскликнул радостно выбежавший на крыльцо Юрий Денисович Волгин и принял в свои объятия потерянного было и вновь приобретенного Бобку. — Не буду тебя бранить, мальчик, — сказал он, — ты и так достаточно наказан за твою опрометчивость. Из-за тебя Лидочка заболела с испуга и лежит в постели. Ты не знаешь, как любит тебя твоя старшая сестра, а если бы знал, то, наверное, бы строго исполнял все мои приказания. Да и перед Юрием ты много виновен. Он дал за тебя слово, и оно оказалось нарушенным благодаря твоему поступку.

— Папочка… — начал было Бобка и заплакал.

Юрик и Сережа стояли молча, уставившись глазами в землю и кусали губы. Они сознавали себя виноватыми не меньше Бобки, так как отпустили его от себя.

Юрию Денисовичу стало жаль своих провинившихся сыновей.

— Ну, ребята, — проговорил он весело, желая ободрить приунывших мальчуганов, — все хорошо, что хорошо кончается: история с Бобкой кончилась, слава богу, хорошо, Лидочка успокоится и поправится, а потому не вешайте носов, мои друзья! Это происшествие убедило меня только в одном, что вы еще слишком молоды, чтобы разгуливать одним по лесу и хутору, и потому я позабочусь, чтобы у вас был надежный спутник. Мне передали, что здесь в уездном городе живет гувернер-немец, служивший когда-то у князя, бывшего владельца этого хутора, и он с удовольствием поступил бы к нам в качестве гувернера и учителя.