— О, да! Друга, именно друга! — вскричал Юрик с горячностью. — Но вы не уедете от нас, ведь нет? Милый, дорогой, хороший Фридрих Адольфович.

— Нет, нет, никуда я не буду уехаль от тебе! — произнес последний ласковым голосом. — Ведь я любиль всех вас! Я знал, что ви хотя и большой шалюни, но добрый, сердечный дети. И я шастлив, что не ошибся.

В эту ночь Юрик уснул крепким и сладким сном на руках своего нового друга Фридриха Адольфовича.

ГЛАВА 6

Нежданный гость. Маленький герой. Праздник на хуторе. Неожиданное счастье

Юрик сдержал свое слово: и он, и его братья теперь решили всячески ублажать и радовать добряка Гросса. Хотя Юрик еще не выздоровел вполне и оставался в постели, но старался всеми силами облегчить доброму Гроссу его уход за ним. Капризы и требования Юрика разом прекратились, и из упрямого, настойчивого и требовательного больного он превратился в трогательно покорного ребенка. Бобка и Сережа, видя такое смирение со стороны своего «главаря» Юрика, стали, по своему обыкновению, подражать ему во всем.

— Чтой-то наши сорванцы словно угомонились? — недоумевала няня Ирина Степановна, подозрительно поглядывая на детей.

Однажды утром мальчики сидели на своем любимом месте в саду под старой липой; тут же подле них лежал и Юрик, вынесенный на солнышко вместе со своей постелью.

Фридрих Адольфович рассказывал по обыкновению одну из своих интересных сказок, которых он знал бессчетное количество, когда неожиданно по дороге за оградой сада застучали копыта лошадей, и коляска, запряженная взмыленной тройкой, остановилась у ворот усадьбы.

— Это папа вернулся с поля! — вскричал Бобка.

— Нет, не папа, папа поехал в бричке, а это чужой экипаж, да и лошади чужие, — возражал ему Сережа.

Юрик, поднявшись на локте, старался разглядеть находившегося в коляске господина.

Вот незнакомый господин вылез из коляски и вошел в ворота. Это был еще молодой человек с загорелым лицом, с черной бородкой, одетый в изящный дорожный костюм, с сумкою через плечо, какие обыкновенно носят путешественники.

Едва только незнакомец успел приблизиться к скамье под липой, как Фридрих Адольфович вскочил со своего места и с громким радостным криком обнял приезжего.

— Витенька мой! Князенька мой! Дрюшочек мой! Не обмануль, приекаль! — лепетал он, чуть не плача от радости и целуя молодого человека.

Вновь прибывший казался не менее растроганным, нежели Фридрих Адольфович. Он ласково трепал по плечу Гросса, называл его «милым Фриценькой» и смотрел на него радостными, счастливыми глазами. Потом, когда первый порыв восторга понемногу утих, господин Гросс подвел незнакомца к детям и проговорил дрожащим от волнения голосом:

— Вот, Витенька, мой новие воспитанники! Полюбите их, если можно!

Князь Виталий (это был он) перецеловал всех трех мальчиков Волгиных.

— Очень рад, очень рад познакомиться, — говорил он любезно, сияя своими добрыми темными глазами и милой, ласковой улыбкой.

Вскоре затем приехал Юрий Денисович с поля и очень обрадовался при виде гостя.

— Мы так много слышали о вас хорошего от Фридриха Адольфовича, — проговорил он любезно, — что уже успели полюбить вас заочно!

За обедом князь Виталий рассказывал, как он учился за границей, жил там все эти шесть лет. Говорил о своем отце, который ждет его в Париже.

— Разве вы не надолго к нам приехали? — спросил Юрий Денисович молодого князя.

— О, это будет зависеть от моих дел, — ответил тот и, незаметно переглянувшись с Фридрихом Адольфовичем, остановил взгляд на слепой Лидочке.