– Не самый бесспорный аргумент, но будь по-твоему. И заверяю тебя, я предъявлю исчерпывающие доказательства вины твоей матери. Ручаюсь, Тео Томбис был не первой и не послед ней жертвой ее убийственного очарования, – предположил Маркус.

– Вот и посмотрим на твои так называемые доказательства, – с усмешкой заметила Элоиза, поднимаясь со своего места и полагая, что экзекуция подошла к своему логическому завершению.

– Ты можешь с ними ознакомиться уже минут через десять, – бросил Маркус Коварис.

– Каким это образом? Ты освоил технологию магической материализации бредней и измышлений? – рассмеялась она.

– Нет нужды прибегать к магии, когда достаточно открыть сейф и достать папку с документацией. А сейф – в моей квартире, здесь, в Париже, в десяти минутах езды на такси… Так ты по-прежнему хочешь ознакомиться с доказательствами или предпочитаешь, судебные разбирательства?

Через четверть часа Элоиза Смит вошла в парижские апартаменты своего неприятеля. Всю дорогу на такси она подавляла его попытки смягчить атмосферу враждебности. Стоя в холле, она не считала нужным интересоваться, как устроился в Париже ее враг, какова планировка его с виду небольшой квартирки, как он обставил ее… Хотя не могла не заметить, что выдержано все в стиле наполеоновской эпохи. А в целом выглядел интерьер по-холостяцки сиротским.

– Не желаешь выпить? – галантно поинтересовался Маркус.

– Не желаю, – резко парировала Элоиза. – Не тяни. Я желаю объясниться раз и навсегда. Ты обвинил меня и мою мать в воровстве без всяких на то оснований, а я этого не прощаю.

– Как скажешь, – кротко отозвался Маркус, подошел к столу, достал из ящичка, отнюдь не из сейфа, документ и передал его Элоизе. – Присаживайся пока, – указал он на маленький диванчик в рабочем кабинете. – А я все же выпью.

Пока он неспешно наливал себе виски, Элоиза вчитывалась в пожелтевший документ, согласно которому Хлоя Бейкер и Тео Томбис заключили инвестиционный договор.

По этому договору Тео обязался перевести полмиллиона фунтов стерлингов на счет «Ювелирного дома Элоизы Бейкер», но, что самое странное, в конце договора, там, где стороны заверяли документ собственными подписями, значилось имя Элоизы.

– Но я не видела этот документ прежде! И уж тем более не подписывала его! – воскликнула она. – И мое имя не Элоиза Бейкер, а Элоиза Смит.

– Посмотри на дату регистрации договора. Это было пять лет назад. Юная девушка могла запамятовать! Разве это не твоя рука?

– Хлоя… Хлоя вполне могла расписаться вместо меня. Ей была известна моя подпись, – робко проговорила Элоиза, всматриваясь в хорошо знакомый росчерк.

– Значит, ты признаешь, что твоя мать занималась фальсификациями?! – поймал ее на слове Маркус.

– Разве в семьях не случается, когда один человек ставит подпись за своего близкого родственника? Разве Харри не так поступил, когда подписал подобное соглашение с тобой, не спросив моего мнения?

– Это бумеранг, Элоиза! Единожды оступившись… – нравоучительно проговорил Маркус.

– Замолчи! – брезгливо поморщилась она.

– Предлагаю все же выпить. Тебе это не помешает, – протянул ей Маркус стакан с виски.

Элоиза машинально взяла стакан из его руки, продолжая вчитываться, всматриваться в документ пятилетней давности.

Его текст действительно не предусматривал для Тео никакого возмещения инвестированных в предприятие денег с течением времени. Можно было принять это за безвозмездное пожертвование. Однако такая крупная сумма наводила на подозрения.