|
Миша Беленький играл в судовом оркестре. Когда вернулись с Кубы, во время досмотра влез в шкаф. Советский пограничник нашёл его в шкафу со всеми правильными документами. Опять четыре дня сидел в КГБ. Остановило ГАИ, велели открыть багажник. Он отказался. Они приказали. Он крикнул: «Ложись!» Все легли. А там ничего не было. Четыре дня провёл в больнице. Сейчас в Америке. Как шутят в Одессе Группа людей со скорбными лицами и музыкальными инструментами. Впереди – бригадир – дирижёр. Звонок. Выходит жилец. Бригадир (вежливо приподнимает шляпу). Ай-я-яй, мне уже говорили. Такое горе! Жилец. Какое горе? Бригадир. У вас похороны? Жилец. Похороны? Бригадир. Ришельевская, шесть, квартира семь? Жилец. Да. Бригадир. Ну? Жилец. Что? Бригадир. Будем хоронить? Жилец. Кого? Бригадир. Что значит «кого»? Кто должен лучше знать, я или ты? Ну, не валяй дурака, выноси. Жилец. Кого? Бригадир. У меня люди. Оркестр. Пятнадцать человек живых людей. Они могут убить, зарезать любого, кто не вынесет сейчас же. Маня, прошу. (Толстая Маня, в носках и мужских ботинках, ударила в тарелки и посмотрела на часы.) Жилец. Минуточку, кто вас сюда прислал? Бригадир. Откуда я знаю? Может быть, и ты. Что, я всех должен помнить? (Из коллектива вылетает разъяренный Тромбон.) Тромбон. Миша, тут будет что-нибудь, или мы разнесём эту халабуду вдребезги пополам. Я инвалид, вы же знаете. Бригадир. Жора, не изводите себя. У людей большое горе, они хотят поторговаться. Назовите свою цену, поговорим как культурные люди. Вы же ещё не слышали наше звучание. Жилец. Я себе представляю. Бригадир. Секундочку. Вы услышите наше звучание – вы снимете с себя последнюю рубаху. Эти люди чувствуют чужое горе, как своё собственное. Жилец. Я прекрасно представляю. Бригадир. Встаньте там и слушайте сюда. Тётя Маня, прошу сигнал на построение. (Толстая Маня ударила в тарелки и посмотрела на часы.) Бригадир (прошёлся кавалерийским шагом). Константин, застегнитесь, спрячьте свою нахальную татуировку с этими безграмотными выражениями. Вы всё время пишете что-то новое. Если вы её не выведете, я вас отстраню от работы. Фёдор Григорьевич, вы хоть и студент консерватории, возможно, вы даже культурнее нас – вы знаете ноты, но эта ковбойка вас унижает. |
