А вот чего надо ожидать: тупики, бюрократическая тупость, тропинки, которые никуда не ведут, или просто растворяются в воздухе, отказы, увиливания, пустые глаза враждебных свидетелей. Но вот что вы знаете: вы делали это раньше, и у вас хватит сил и упорства сделать это снова. Вот чего вы хотите: правосудия. Вот на что вы настроены: справедливость, мера за меру.

Я взглянула на стол, заметив этикетку на папке с вырезками. На ней было аккуратно напечатано: Гай Малек, вырезки из «Диспэтч». Два письма от Аутвейта лежали рядом, что заставило меня впервые обратить внимание, что буквы а и i имели дефекты во всех трех документах. Было ли это правдой? Я вгляделась ближе, снова взяла лупу и изучила все характеристики. Для доказательства требовался эксперт, но, по мне, выглядело так, что все было напечатано на одной и той же машинке.

Я потянулась к телефону и набрала номер Малеков. В крошечный промежуток времени между набором номера и ожиданием ответа я ломала голову, пытаясь придумать причину звонка. Черт, черт, черт. Кристи сняла трубку, холодно поприветствовав меня, после того, как я представилась. Я предположила, что она побеседовала с Полом Трасатти, но не отважилась спросить.

Я сказала:

— Я ищу Беннета. Его случайно нет дома? Я заезжала в ресторан, но его там не было.

— Он должен скоро приехать. По-моему, он говорил, что заедет домой пообедать. Хотите, чтобы он вам позвонил?

— Не уверена, что он сможет со мной связаться. Я сейчас в офисе, но у меня есть дела. Я перезвоню попозже.

— Я ему передам.

Она собиралась попрощаться. Мне надо было придумать что-то, чтобы поддержать разговор на плаву.

— Я сегодня встречалась с Полом. Какой странный малый. Он до сих пор на лекарствах?

— Пол на лекарствах? Кто вам это сказал? Никогда такого не слышала.

Я чуть-чуть помолчала.

— Ой, извините. Я не хотела никого выдавать. Забудьте, что я сказала. Я просто думала, вы знаете.

— Зачем вообще об этом говорить? Какие-то проблемы?

— Ну, ничего особенного. У него просто паранойя из-за Джека. Он обвинил меня в подрыве репутации Джека, что совершенно не соответствует истине. Мы с Лонни работаем, как лошади, чтобы его оправдать.

— Правда?

— Потом он повернулся и позвонил Лонни. Думаю, он и сейчас названивает всем подряд, донимая своими сумасшедшими историями. Ну, ладно. Это неважно. Я уверена, что он хочет добра, но не делает никому ничего хорошего.

— Так вы об этом хотели поговорить с Беннетом?

— Нет, о другом. Лонни хочет, чтобы я выяснила, где был Беннет во вторник вечером.

— Уверена, что он будет рад с вами поговорить. Я знаю, что он рассказывал об этом полициии и они, кажется, были удовлетворены. Я могу оставить ему записку.

— Прекрасно. Спасибо. Можно спросить у вас кое о чем? Вы помните папку, которую я у вас одолжила?

— Со всеми вырезками?

— Именно. Меня интересует этикетка. Вы сами ее напечатали?

— Не я. Я никогда не печатала. Мама предостерегала меня от этого. Бадер, возможно, напечатал сам, или попросил секретаршу. Он считал, что печатание успокаивает.

— Это, должно быть, было давно. Не помню, чтобы я видела пишущую машинку в его офисе, когда туда заходила.

— Пару лет назад он обзавелся персональным компьютером.

— А что случилось с машинкой?

— По-моему, он отдал ее Беннету.