— Надеюсь, она упаковала мои рыболовные принадлежности, — напряженно сказал Джордино. — Сейчас должен идти лосось.

— А я бы покатался на карибу, — продолжил Питт. — Говорят, они обгоняют собачью упряжку.

Идя за ними, Мендоза вспомнила слова адмирала Сандекера: «Не завидую вам — загнать на борт этих двух дьяволов, особенно Питта! Он способен убедить большую белую акулу стать вегетарианкой. Так что будьте внимательны и не раздвигайте ноги».

Глава 4

Дамские круги вашингтонского общества считали Джеймса Сандекера завидной добычей. Закоренелый холостяк, чьей любовницей была работа, он редко вступал в отношения с лицами противоположного пола дольше, чем на две недели. Чувства и романтика — то, что особенно нравится женщинам, — лежали за пределами его интересов. В другой жизни он мог бы стать романтиком или, как предполагали некоторые, Эбенезером Скруджем.

В свои пятьдесят лет, поклонник физических упражнений, он был в отличной форме.

Невысок, мускулист, в рыжих волосах и бородке ни следа седины.

Бонни Кован, работница одной из самых респектабельных юридических фирм города, считала, что ей повезло, когда она уговорила его пообедать с ней.

— Вы сегодня чем-то озабочены, Джим.

Он не смотрел на нее. Его взгляд скользил по другим посетителям ресторана компании «Инквуд».

— Мне интересно, сколько людей не пришло бы сюда обедать, не будь здесь блюд из морепродуктов.

Она удивленно посмотрела на него, потом рассмеялась.

— Должна признаться, после того как целый день общаешься с тупыми юридическими умами, встретить того, у кого вольный образ жизни, все равно что глотнуть горного воздуха.

Он перестал разглядывать обедающих и посмотрел на нее.

Бонни Кован тридцать пять лет, и она необычайно привлекательна. Она давным-давно поняла, что красота способствует карьере, и никогда не пыталась ее скрыть. У нее прекрасные волосы, шелковистые, ниже плеч. Грудь маленькая, но пропорциональная, как и ноги, которые она умело демонстрирует с помощью короткой юбки. Она также очень умна и никогда не пасует на судебных заседаниях.

Сандекер слегка устыдился своей невнимательности.

— Какое красивое платье, — сказал он, делая слабую попытку проявить внимание.

— Да, красное идет к моим светлым волосам.

— Прекрасное сочетание, — расплывчато заметил он.

— Вы безнадежны, Джим Сандекер, — сказала она, качая головой. — Вы бы сказали то же самое, если бы мы сидели голыми.

— Гмм?

— К вашему сведению, платье коричневое, а волосы у меня каштановые.

Он покачал головой, словно стряхивая паутину.

— Простите, но я предупредил, что я плохой собеседник.

— Мыслями вы точно за тысячу миль отсюда.

Он почти застенчиво взял ее за руку.

— Обещаю на весь остаток вечера сосредоточиться исключительно на вас.

— Женщины страстно любят маленьких мальчиков, которым нужна мамочка. А вы самый жалобный маленький мальчик, какого я видела.

— Осторожней со словами, мадам. Адмиралы не любят, когда о них говорят «жалобные маленькие мальчики».

— Хорошо, Джон Пол Джонс. А как бы покормить умирающих с голоду матросов?

— Все что угодно, лишь бы предотвратить мятеж, — сказал он, улыбнувшись впервые за вечер.

Он безрассудно заказал шампанское и самые дорогие морские деликатесы из меню, как будто это была его последняя возможность. Расспросил Бонни о деле, которым та занята, и умудрился скрыть полное отсутствие интереса, когда она принялась рассказывать последние сплетни о Верховном суде и законодательных манипуляциях конгресса.