— Очень впечатляет, — искренне сказал Суворов. — И все?

— Не совсем. В качестве добавочной страховки один из моих помощников, хорошо подготовленный гипнотизер, введет президента в транс и сотрет в подсознании любые ощущения, какие он мог получить у нас. Ему также в самых ярких подробностях введут воспоминания о том, где он провел эти десять дней.

— Как говорят американцы, вы прикрыли все базы.

Луговой покачал головой.

— Человеческий мозг — это волшебная вселенная, которую мы не понимаем до конца. Нам может показаться, что мы победили эти три с половиной фунта серого вещества, но его капризная природа непредсказуема, как погода.

— Вы хотите сказать, что президент может повести себя не так, как вам нужно?

— Возможно, — серьезно ответил Луговой. — Возможно также, что, несмотря на наш контроль, его мозг разорвет связи с реальностью и сделает что-нибудь такое, что будет иметь ужасные последствия для всех нас.

Глава 28

Сандекер оставил машину на парковке при небольшой стоянке яхт в сорока милях под Вашингтоном. Он вышел и посмотрел на Потомак. Небо сверкало голубизной, тускло-зеленая вода катилась к Чесапикскому заливу. По провисшей лестнице он спустился на плавучий причал. К причалу была привязана лодка для ловли моллюсков, ржавые щипцы свисали с палубы, как когти уродливого животного.

Корпус кораблика износился за годы тяжелого труда, почти вся краска с него сошла. Дизельный двигатель выплевывал легкие облачка выхлопного газа, и морской ветер рассеивал их. Едва различимое на кормовом транце название — „Хоки Джамоки“.

Сандекер взглянул на часы. Без двадцати двенадцать.

Он одобрительно кивнул. Всего три часа назад он связался с Питтом, а поиски „Орла“ уже начались. Адмирал поднялся на палубу и поздоровался с двумя механиками, которые подсоединяли к кабелю сенсорный сонар, потом вошел в рубку. Питт через увеличительное стекло разглядывал фотографию со спутника.

— Это лучшее, что вы смогли найти? — спросил Сандекер.

Питт поднял голову и улыбнулся.

— Вы о лодке?

— Да.

— Ну, вашим флотским стандартам не соответствует, но работает отлично.

— А что, наших исследовательских судов не было?

— Были, но я выбрал эту старую лохань по двум причинам. Во-первых, это очень хорошее рабочее судно, и, во-вторых, если кто-то украл правительственную яхту с группой особо важных персон на борту и затопил ее, он будет ожидать активных поисков под водой. А мы успеем все сделать до того, как наши противники спохватятся.

Сандекер сообщил ему только, что яхту, приписанную к верфи военно-морского флота, захватили в районе Маунт-Вернон и предположительно затопили. И больше ничего.

— Кто сказал, что на борту были важные птицы?

— У нас над головой, как саранча, летают армейские и флотские вертолеты, а по кораблям береговой охраны, толпящимся в воде, можно перейти с одного берега на другой. Эти поиски не так просты, как вы мне сообщили, адмирал. Тут что-то большее.

Сандекер ничего не ответил. Ему оставалось только признать в глубине души, что Питт мыслит на четыре шага вперед. Он знал, что его молчание только укрепит подозрения Питта. Он сменил тему и спросил:

— Вы заметили что-то, что заставило вас вести поиски так далеко от Маунт-Вернона?

— Достаточно, чтобы сэкономить нам четверо суток и двадцать пять миль, — ответил Питт. — Я решил, что яхту должен был заметить какой-нибудь наш спутник, но какой именно? Военные спутники не летают над Вашингтоном, а метеорологические не позволяют рассмотреть мелкие подробности.