Питт испытал огромное облегчение, когда яхта внизу погрузилась во мрак. Некогда было искать трос от буя, поэтому они поднимались, ориентируясь по пузырям своего дыхания. Вода быстро превратилась из коричневочерной в свинцово-зеленую. Наконец они вырвались на поверхность и оказались в пятидесяти ярдах от „Хоки Джамоки“ ниже по течению.

Сандекер и механики на борту сразу увидели их и быстро потянули трос. Сандекер приложил ладони ко рту и крикнул:

— Держитесь, мы вас вытащим!

Питт помахал, довольный тем, что может лежать и отдыхать. Он слишком устал, чтобы что-нибудь делать; просто плыл по течению и смотрел, как уходят назад деревья на берегу. Через несколько минут их с Джордино подняли на палубу старого судна для ловли моллюсков.

— Это „Орел“? — спросил Сандекер, не в силах сдержать любопытство.

Питт не отвечал, пока не снял маску.

— Да, — сказал он наконец, — „Орел“.

Сандекер не мог заставить себя задать вопрос, который вертелся у него в голове. И уклончиво спросил:

— Нашел что-нибудь, о чем стоит рассказать?

— Внешне никаких повреждений. Судно стоит прямо, киль на два фута погрузился в ил.

— Никаких признаков жизни?

— Снаружи нет.

Было очевидно, что Питт не собирается ничего сообщать, если его не спросят. Его здоровый загар казался необычно бледным.

— Внутри что-нибудь видел? — спросил Сандекер.

— Слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть.

— Ладно, черт побери, поговорим откровенно!

— Ну, раз уж вы соизволили спросить, — с каменным лицом ответил Питт, — на этой яхте мертвецов больше, чем на кладбище. Машинное отделение забито ими от палубы до потолка. Я насчитал двадцать один труп.

— Боже! — выдохнул Сандекер в страхе. — Кого-нибудь узнал?

— Тринадцать — члены экипажа. Остальные вроде бы штатские.

— Восемь штатских? — Сандекер был ошеломлен. — И ни один не показался вам знакомым?

— Думаю, даже собственная мать не смогла бы их опознать, — сказал Питт. — А что? Я должен кого-то из них знать?

Сандекер покачал головой.

— Не знаю.

Питт никогда не видел адмирала в таком смятении. Его броня распалась. Проницательные умные глаза выдавали потрясение. Питт заговорил, наблюдая за реакцией:

— Если бы спросили мое мнение, я бы сказал, что кто-то загасил половину китайского посольства.

— Китайского? — Глаза неожиданно стали острыми, как ледорубы. — О чем ты?

— Семь из восьми штатских — из восточной Азии.

— Ошибки быть не может? — Сандекер обретал твердую почву. — Видимость плохая.

— Видимость была десять футов. И я хорошо представляю разницу в разрезе глаз азиата и европейца.

— Слава богу! — с облегчением сказал Сандекер.

— Я был бы очень вам признателен, если бы вы сообщили мне, что именно я мог там внизу увидеть.

Взгляд Сандекера смягчился.

— Я у вас в долгу и должен бы объяснить, — сказал он, — но не могу. Вокруг нас происходят события, о которых мы не должны знать.

— У меня есть собственный проект, — холодно сказал Питт. — И это меня не интересует.

— Да, Джулия Мендоза. Я понимаю.

Питт достал что-то из рукава своего мокрого костюма.

— Вот, едва не забыл.