Но я не мог и поверить в тот вывод, который напрашивался сам собой. Он сделал в своей жизни немало дурного, но и хорошего тоже. Не раз протягивал друзьям руку помощи, врагов убивал не дрогнув, но в бою. Совершенно невозможно себе представить, чтобы Шон согласился убить молодую девушку ради денег. Во всяком случае, осуществить это в нашем присутствии невозможно. Так мне казалось.

Я настолько глубоко задумался, что даже не заметил, как дошел до того места у ручья, где впервые увидел Благородную Джоанну. Остановившись, чтобы перевести дух, услышал позади себя треск ветки.

– Стоять на месте! – Пьет Джейгер вышел из-за дерева, держа автомат нацеленным мне в живот.

– Что случилось, Стаси? Мы стали беспокоиться.

Бёрк вышел из-за деревьев, а Легран и Пьет автоматически передвинулись на позиции вне зоны его огня. Он был настоящий солдат и хороший командир, надо отдать ему должное.

– В чем дело? – вновь спросил Бёрк. – Что-то не так? – Неожиданно он нахмурился. – Где твой автомат?

– Под арестом, – ответил я. – Полюбился одному из парней Серафино.

На мгновение он застыл.

– Расскажи.

Я отошел к ручью в сторону от Джейгера и Леграна и присел на валун. Бёрк опустился на корточки передо мной и закурил сигарету, положив автомат на колени.

– Ну так что же случилось? Ты пошел на разведку, а не на переговоры.

– Примерно здесь я застал девушку, купавшуюся в ручье нагишом. Одну, без сопровождения. Когда я сказал ей, кто нас послал, она решила, что я собираюсь ее убить.

– Почему она так решила? – На лице у него появилось удивление.

– А что до Серафино и его парней, – продолжал я, – так они не пользовались ею по очереди, как нам рассказывал Хоффер. Они на нее работают. Прячут здесь и спасают от смерти.

Я доложил ему обо всем, что узнал, сообщил и о подозрениях девушки по поводу смерти ее матери, все время наблюдая за выражением его лица. Помолчав, он поднялся и подошел к ручью. Некоторое время стоял, следя за течением, перекатывая в ладони гальку.

– По крайней мере, кое-что становится понятным. Хоффер беседовал со мной перед вылетом. Сказал, что ее давно уже лечат от психического расстройства, несколько раз помещали в клинику, но не помогло. Что она сексуально озабочена и постоянно ищет удовлетворения. У нее мания преследования, и она обвиняет всех своих родных Бог знает в чем. Он предположил, что она может отказаться пойти с нами и будет биться в истерике. – Бёрк повернулся ко мне: – Ты уверен, что все не так?

Я кивнул.

– Серафино подтвердил, что Хоффер нанял его убить девушку, но он передумал, потому что захотел поприжать его. Он терпеть не может Хоффера.

– Я тоже. – Бёрк злобно швырнул гальку в воду. – Вот сволочь.

Главное сомнение, которое терзало меня, наконец развеялось. Я почувствовал большое облегчение и даже прилив любви к Шону, смешанной с чувством вины перед ним за свои подозрения.

Полковник снова достал пачку сигарет. Она оказалась пустой, он смял ее и выбросил в ручей. Я протянул ему свою, и когда он доставал сигарету и закуривал, то заметил, как дрожали его руки.

Некоторое время он следил взглядом за перекатами воды.

– Господи, ну и дурак же я. Ведь я чувствовал фальшь в этой истории. И сразу все понял, но вот все-таки вляпался.

– Почему, Шон? – спросил я.

– Деньги неплохие. Да и других предложений не намечалось.