Кардинал Ревень пытался запретить богохульство, но я пригрозил попросить короля поставить на его место отца Дубосклона, подвизавшегося исповедником его величества. Попик просто боготворил меня и безоговорочно исполнял каждый мой приказ. Скажи я ему, он бы и Ревеня придушил голыми руками.

— Как там Наташа? — шелестит Оля, — без изменений?

— Да, — я недовольно морщусь, — это надо же, как скверно получилось. Вроде и сама виновата, но язык не поворачивается такое произнести. И как помочь — не знаю. Илья всё время с ней, а я ушёл — не могу смотреть.

— Я — тоже. Думала развлечься, пройти по зимнему городу, а вышло ещё хуже…

Да, хуже. С каждым годом я всё реже вижу улыбку на прекрасном лице и всё чаще слышу предложение покинуть дворец. Но куда? Лисичанск — самый крупный город этого, с позволения сказать, государства. И в других не лучше: та же грязь, смрад и мерзость. Кроме того, во многих странах бушевали эпидемии, а вонь, заживо гниющих тел, в совокупности с видом почерневших трупов — не лучшее зрелище.

Успели мы побывать и на далёком юге: та же хрень, только вид сбоку. Кроме того, очень скоро, после нашего прибытия, в город Пири Ардокль началось вторжение восточных варваров — приземистых чернокожих человечков на маленьких лохматых лошадках. Та ещё резня была!

Существовал ещё один вариант, но я приберёг его на самый крайний случай. Уже десяток лет, браслет, с моего запястья, послушно изображал светящиеся бублики, обрамляющие картинки других миров. Тревожило смутное воспоминание о том, как при первом переходе нарушилась работа…Каких-то штук, уж не помню, каких. А вдруг наши медальоны тоже заглючит? Подождём.

Оля целует меня в щёку и гладит по затылку. Всё-таки интересно, насколько разные мои девочки. Наташа, с каждым годом, становилась всё безумнее, будто пыталась что-то доказать своими сумасшедшими выходками. Могла запросто убить собеседника, а потом, смеясь, пояснить, дескать ей не понравилась бородавка на его носу; могла спокойно идти голышом по дворцу или в таком же виде, занимать королевский трон. Королева, как она есть.

Галя окончательно утратила интерес к чему бы то ни было, кроме секса. Кажется, за все эти десятилетия, девушка успела опробовать всех симпатичных самцов на трёх континентах. Попутно, правда умудрилась сделать и несколько полезных вещей: интимная гигиена и приличное нижнее бельё — исключительно её заслуга. А попробуй лечь в постель в грязных штопаных панталонах, да ещё и с заросшими подмышками — рискуешь не дожить до начала акта. Кроме того, Галчонок безжалостно выпиливала носителей всякой венерической дряни — профилактика, стало быть.

И только Оля, с каждым годом, становилась всё печальнее, активно вникая в жизнь людей вообще и черни — в частности. В этом она здорово сблизилась с Илюхой. До того, как стать той самой Бледной Госпожой — ожившей городской легендой, девушка попыталась организовать приют для сирот и детей, изгнанных из дома. Благородное начинание. Как и остальные благие намерения, в этом мире, оно отправилось по известной дороге. Наведавшись в приют после некоторого отсутствия, Оля обнаружила, что все деньги разворованы, половина детей болеет пузанкой — смертельной желудочной инфекцией, а большинство воспитанников успели пострадать от воспитателей-педофилов. Взбесившись, Оля уничтожила всех обитателей приюта, обратившегося в филиал преисподней. Тогда то в Приканалье и Мокром Районе появилась Бледная Госпожа, дарующая ненужным детям последний сладкий сон.

— Симон просил зайти, — шепчет Оля, — говорил, дело срочное.

Мы — единственные, кого начальник Тайной Канцелярии просит. Эта контора, уже давным-давно подмяла под себя остальные службы королевского аппарата, а граф фактически управляет Власью.