— Хок!

— Будешь снова меня так дразнить, любовь моя? — прошептал он.

— Безусловно, — дерзко откликнулась Эдриен.

— Будешь?

— Конечно. Потому что знаю, мой муж никогда не оставит меня, когда я нуждаюсь в нём. Как и я никогда не буду дразнить его, не удовлетворив полностью его желаний. Так удовлетвори же меня, мой сладкий шотландский Лэрд. Возьми меня с собой в Валгаллу, муж.

Он тихо засмеялся, и задвигался в неё осторожно и нежно, пока они не достигли совершенного ритма. Глубина их слияния, такая совершенная душой и телом, заставила Эдриен кричать в голос от изумления этой глубине.

Позже, Хок закрыл детскую и отнёс свою сонную, удовлетворённую жену в Павлинью комнату, где держал её в своих объятиях всю ночь напролёт, изумляясь полноте своей жизни, когда она была в ней.

Лидия улыбнулась, когда услышала, как дверь детской громко хлопнула над её головой. Всё хорошо было в Далките-на-море. На мгновение она замечталась, представляя малышей, которые скоро украсят собой детскую.

Жизнь ещё никогда не была такой сладкой.

Но она могла бы быть ещё слаще, Лидия.

Глаза Лидии глубокомысленно смотрели на спину Тэвиса МакТэрвита, когда он задумчиво стоял перед камином. Волна чувства вины накатила на неё, когда она вспомнила, как он пришёл к ней в ту ночь, после разговора с Хоком, и она оказала ему холодный прием, и снова отступила в привычное для неё укрытие из формальностей.

Только натянутость в его терпеливой улыбки выдавала его укоризну.

Любовь моя, назвал он её, и она почувствовала себя такой виноватой за то, что у неё была любовь в то время, как её сын был одинок, что отказалась признать её. Сколько ещё времени ты собираешься тратить впустую, девушка?!

Очень тихо Лидия вынула шпильки из кос, распуская свои волнистые каштановые волосы. Её глаза ни на секунду не отрывались от спины Тэвиса. С улыбкой предвкушения она покачала головой вверх-вниз, пальцами расчесала свои волосы во взъерошенные локоны, потом откинула их назад через голову, позволив им рассыпаться в свободном беспорядке вниз по спине.

Так много лет!

Она нервно потянула своё платье, изучая его спину ещё одно мгновение, потом пожала плечами и расстегнула несколько жемчужных пуговиц на воротнике. Она сделала глубокий, дрожащий вдох, в то время как бабочки бархатистыми крылышками трепетали внутри её живота.

— Тэвис? — тихо позвала она. После того, как она решилась, она полностью настроилась на то, чтобы больше не терять ни единого драгоценного мгновения.

Спина Тэвиса выпрямилась, и он бросил на неё взгляд поверх плеча.

Она почти засмеялась вслух, когда его глаза широко распахнулись, и он резко развернулся всем телом, чтобы посмотреть на неё; его взгляд блуждал по её свободной гриве, по её расстегнутому воротничку, по её приоткрытым губам.

— Лидия?

Она слышала сотню вопросов в одном его слове и была возбуждена осознанием того, что у неё есть, наконец, правильный ответ для него.

— Я всё время задавалась вопросом об одном, понимаешь, старина, — сказала она, похлопав по скамье, предлагая ему присесть рядом с ней. — Эти твои руки… — Её голос затих, с игривой искоркой в глазах. Кокетливо, она увлажнила нижнюю губу в приглашении более древнем, чем само время.

— Да? — в его голосе появилась хрипота.

— То, что они такие талантливые и сильные…

— Да? — Его брови приподнялись. Вздох задержался в его горле, когда Лидия предложила этим рукам то, что потрясло и обрадовало Тэвиса МакТарвита до самой глубины души.

Когда Гримм, наконец, покинул крышу в ту ночь и зашёл в главную комнату, он сдержал ругательство и начал пробираться, отступая на полной скорости, назад к двери.