— Ох! Любовь! — заворчал он звёздам, которые мерцали над ним в беспристрастном великолепии.

Три месяца спустя здоровый крик младенца мужского пола огласил коридоры Далкита-на-море.

Хок Дуглас, лопаясь от гордости, сидел на кровати рядом с Эдриен.

— Посмотри на него, Хок! Он — совершенство! — воскликнула Эдриен.

— И не только он один! — хрипло сказал Хок, нежно убирая волосы с её лба.

Эдриен улыбнулась ему. Он держал её за руку на протяжении всех её родов, по очереди проклиная то самого себя, то её — прежде всего за то, что она позволила ему сделать её беременной.

Но ещё много будет таких раз, подумала Эдриен, потому что она с полной серьёзностью намеревалась завести полдюжины малышей. Так что Хоку просто придётся привыкнуть к процессу их прихода в этот мир.

Эдриен с удивлением прикоснулась к его щеке.

— Ты плачешь, — прошептала она.

— Слёзы счастья. Ты подарила мне новую жизнь, Эдриен — жизнь, которую я даже не мечтал когда-нибудь иметь.

Эдриен посмотрела на него с обожанием, их малыш уютно посапывал между ними.

Эдриен могла пребывать вот так часами, но в Павлинью комнату вошёл Гримм, оживлённо раздавая приказы страже.

— Поставьте её там, у кровати.

Хок бросил взгляд поверх плеча.

— Ах, колыбель. Я закончил её прошлой ночью. Полагаю, какое-то время он не будет часто видеть её. — Собственническим движением он взял своего крошечного сына на руки. — Ему следует спать с нами какое-то время, как ты думаешь?

— Не думаю, что смогу позволить ему быть вне поля моего зрения, а ты?

Соглашаясь, Хок кивнул головой, пока сосредоточенно разглядывал своего сына.

— Мой подбородок, — гордо сказал он. — Только посмотри на этот великолепный решительный угол.

Эдриен засмеялась.

— Упрямый угол, — поддразнила она, — и у него уже тёмные волосики.

Позади них Гримм издал задушенный возглас.

Хок бросил вопросительный взгляд через плечо.

— Что к чёрту…э, извините, миледи, — сказал он Эдриен, — прости меня, крошка, — сказал он малышу. — Но зачем ты вырезал это на колыбели, Хок? — спросил Гримм. — Разве с нас недостаточно было этих треклятых Эльфов?

Хок в замешательстве приподнял брови.

— О чём ты говоришь, Гримм? — Он мягко передал их сына Эдриен и подошёл к колыбели.

Струящиеся буквы были вырезаны глубоко в дереве. Вся колыбель целиком мерцала, словно была усеяна брызгами золотой пыли. Хок долго рассматривал слова, которые, как он знал, он не вырезал там. Улыбка тронула его губы, когда он вслух прочёл Эдриен:

Помните это, смертные — вы обладаете своей собственной

вечностью — бессмертием любви.

Благословенны будут Дугласы.

Эобил, Королева Эльфов.