|
— Я сильно извиняюсь. И даю слово, что как только мои люди приведут в порядок первые же нормальные покои, я вам об этом тут же сообщу. Поймите, у меня действительно не было выхода — этим серым тварям ведь не объяснишь, что скоро Праздник Совершеннолетия? Они появляются тогда, когда хотят. И справиться с ними очень непросто. Мы старались, как могли — ставили ловушки, приводили котов. Но, увы, крыс оказалось слишком много. В общем, пришлось использовать яд, так как они обнаглели настолько, что стали бегать по комнатам даже днем!
— Фу… — зябко передернув плечами, леди Олиона оглянулась вокруг и нервно поинтересовалась: — А тут, у меня, их, надеюсь, нет? — Прежде чем вас сюда вселить, ваша милость, я самолично проверил все подозрительные углы на наличие дыр… И не нашел ни одной… — Простите за то, что вмешиваюсь, но меня очень интересует, не может ли тот крысиный яд, который вы рассыпали по всем запертым комнатам, попасть на кухню и в нашу еду? — покраснев, спросила Фиола. — Нет. Совершенно точно! — трактирщик клятвенно прижал руки к груди и посмотрел на баронессу таким искренним взглядом, что девушка чуть не расхохоталась: прохвост давно привык к возмущенным воплям постояльцев и просто играл на публику… — Может, все-таки стоит переехать куда-нибудь еще? — решив, что верить такому пройдохе нельзя, еле слышно пробормотала Фиола. — Увы… — раздраженно фыркнула мать. — Другого постоялого двора в Заречье нет. Вернее, нет такого, в котором можно остановиться без ущерба для собственного достоинства. Да и немного осталось — не сегодня-завтра здесь обязательно появятся кто-нибудь из особ нашего круга, и наше добровольное заточение закончится… — Я вам еще нужен, ваша милость? — заметив, что баронесса забыла про крыс, прачек и белошвеек, мессир Джеро преданно посмотрел на леди Олиону. — Скоро обед, и я хотел бы лично проверить блюда, которые готовят мои повара… — Можете быть свободны… — баронесса царственно развернулась спиной к двери и, проплыв три шага до кровати, медленно опустилась на ее краешек… — Кстати, доченька, ты уже решила, в каких цветах должен быть выдержан твой первый поясок? — дождавшись, пока в коридоре стихнут шаги хозяина постоялого двора, ехидно поинтересовалась баронесса. — Через несколько дней ты станешь считаться взрослой женщиной, и ходить неопоясанной тебе будет уже нельзя. А значит, для того, чтобы его пошили достаточно быстро, мы должны точно знать и тип ткани, и фасон, и цвет… Представив себе, что ее свободное платье скоро окажется туго перетянутым под грудью, Фиола густо покраснела. — Ну, и что мы вдруг так застеснялись? — жизнерадостно расхохоталась мать. — Бюст у тебя что надо. Думаю, вся мужская половина королевского двора будет пялиться в твой вырез… — Да… А еще все кому не лень будут «случайно» задевать мою грудь локтями, плечами или спиной… И, не отрывая от нее глаз, слащаво улыбаться… Так же, как его сиятельство барон Гирдон Бейль в свой последний приезд к нам в имение… — Ничего удивительного, милочка… — леди Олиона заулыбалась. — Он такой же мужчина, как и все остальные. И не может не ценить женскую красоту! — Да, но я еще считаюсь ребенком! — возмутилась девушка. — Согласно Уложению, связь с неопоясанной особой дворянского рода карается смертной казнью через повешение… — Ну, так он же просто смотрел… — удивившись ее вспышке, буркнула баронесса. |
