— Ну, что встали? Ищите следы, олухи! Найдите мне хоть что-нибудь!!! — рев десятника раздался у входа в дом буквально через пару минут. Тогда, когда Ромерс уже стоял за стволом старого ореха и примеривался к ветке, по которой можно было добраться до верха забора. — Сапог! Обыщи конюшню и каретный сарай! Карсей! Марш на скотный двор! Фирс! На тебе — кузница и парк…

— Карсей! Карсейчик! Торопиться нет необходимости… — подпрыгнув и ухватившись за ветку, пробормотал Ромерс. — Тут давно никого нет… Особенно тут нет… меня…

…— Варша! Смотри! Воин Правой Руки — и на заборе! — удивленный девичий голосок раздался где-то справа, тогда, когда Томас уже приземлился на выложенную камнем мостовую.

Повернув голову, Ромерс наткнулся на взгляды двух хорошеньких служанок, судя по корзинкам в руках, шагающих на городской рынок за покупками…

— Спрыгнул! Интересно, а у кого он там ночевал? — захихикала одна из них. — А что, баронесса Церин уже в Арнорде?

— Не знаю… — пожав хорошенькими плечиками, ответила вторая. — А он совсем молоденький… Только какой-то грязный… И что она в нем нашла?

Выпрямившись, Ромерс заставил себя неторопливо дойти до ближайшей подворотни, и, скрывшись в ее полумраке, принялся судорожно стягивать с себя сюрко с гербом сюзерена…

— А вот и он, голубчик! Замри, скотина!!!

Услышав голос, раздавшийся за его спиной, Ромерс замер, потом медленно повернул голову к источнику звука… и провалился в черное небытие…

Глава 16

Аурон Утерс, граф Вэлш

За железной дверью с массивными запорами и глазком на уровне лица оказалась камера, разительно отличающаяся от той, в которую меня поселили в первый день. Изуродованные корявыми надписями и заросшие чем-то склизким стены; до безобразия грязный пол; каменный «топчан», возвышающийся над ним на высоту ладони; дыра в полу для оправления естественных потребностей. Десяток отполированных от постоянного применения колец, к которым обычно приклепывают кандалы. А еще жуткий смрад, разъедающий глаза и не дающий нормально дышать. И ни свечей, ни факелов, ни лучин. Дождавшись, пока за мной лязгнут задвигающиеся засовы, я брезгливо поморщился и, по памяти добравшись до самого дальнего от двери угла, осторожно присел на корточки: садиться на каменное ложе, которое в свете факелов стражников казалось покрытым какими-то бурыми потеками, напоминающими засохшие пятна крови, у меня не было никакого желания.

«Ночь я тут как-нибудь вытерплю… — подумал я. — А потом… потом мне будет все равно. Один удар топора Жака Палача, и я кану в небытие. И от меня останется только имя. Имя, которое будет вызывать презрительные ухмылки на лицах дворян и зубовный скрежет у моих потомков: „Утерс? Тот самый, который убил принца Ротиза? Который пытался снасильничать дочь баронессы Церин и лгал самому королю?“»

— Ваша светлость! Милорд Утерс!! Это я, Томас!!!

Горячечный хрип моего оруженосца, раздавшийся откуда-то из-за двери, ненадолго отвлек меня от горьких мыслей. Вздохнув, я поднял голову и попытался разглядеть в кромешной тьме хоть что-нибудь.

— Ваша светлость! Я знаю, что вы где-то тут!!! — не унимался Ромерс. — Я их не убивал! Слово чести!!!

— Ма-а-алчать!!! — практически сразу же за диким ревом одного из стражников раздался топот ног по каменному полу, потом лязг засова, скрип несмазанных петель и глухие звуки ударов.