— Не буду спрашивать ни о чем, — шепнул он, — до созыва совета. Ты лучше познакомь меня с гостями.

Знакомство вышло довольно сухим, официальным и настороженным с обеих сторон. Женщины с детьми толпились вокруг них поглазеть; солдаты на стенах, не терявшие бдительности, даже несмотря на победу, стояли почти неподвижно, глядя куда положено, — но и они, не сомневалась Моргана, вовсю напрягали слух. Кадориус приветствовал ирландского короля и его дочь сдержанно, но почтительно, и пригласил Медройта с женой в залу советов. Моргана стояла на месте, почти не в силах шевельнуться. И тут за спиной ее возник Анцелотис.

Он чуть слышно прошептал ей на ухо всего несколько слов, но и этого хватило, чтобы ужас снова охватил ее.

— Бренна МакИген?

Она резко обернулась; сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Земля так и норовила уйти из-под ног. Однако выражение глаз Анцелотиса поразило ее еще больше, чем его слова. Он пытался улыбнуться.

— Доктор МакИген, — мягко произнес он. — Я должен принести вам глубочайшие из глубочайших извинений. Седрик Беннинг обвел меня вокруг пальца и, боюсь, весьма впечатляющим образом испортил жизнь нам обоим. Прошу вас, поверьте мне: офицеры С.А.С. очень не любят, когда их обманом заставляют подозревать не тех, кого нужно.

Бренна, дрожа, приоткрыла рот, но не выдавила из себя ни звука: в горле застрял огромный ком.

— Вы не ответите мне на один вопрос? — все так же мягко спросил он.

Она кивнула, так и не совладав со своими голосовыми связками.

— Вы состояли в Cumann Na Mbann?

Глаза ее обожгло соленым. Она кивнула, прикусив губу.

— На моих глазах взрывом бомбы убило мою сестру и племянницу. Я была молода тогда, полна боли и ненависти… Я ушла от них потом, когда поняла, что ненависть превращает меня в то, с чем я боролась. Уехала в Дублин, порвала с прошлым. Много лет у меня не было никаких контактов с ИРА. До этой истории. — Она провела дрожащей рукой по глазам. — Моя бабка уговорила меня, убедила в том, что никто, кроме меня, не может подобраться к нему настолько, чтобы выведать его планы и помешать ему. Ну и профессия моя подходила к тематике лаборатории.

Я совершенно убеждена в том, что это Беннинг подстроил автомобильную катастрофу, в которой погибли двое ученых, на место которых взяли нас с ним. Я выяснила, что он появился чуть ли не на следующий день после катастрофы, познакомился с доктором Беккетом, навешал ему лапши на уши и уговорил принять на работу в лабораторию. Меня устроить было гораздо труднее. Я до сих пор не знаю, кто и за какие струны тянул… самое странное во всем этом то, что некоторые из тех, кто все это устроил, были протестантами из Белфаста.

Брови Стирлинга удивленно поползли вверх.

— Да, — задумчиво кивнула она, — это действительно было невероятно. Оранжисты пришли к «временным» просить о помощи. Беннинг устроил им жуткий скандал и исчез, поклявшись уничтожить всю Британию за то, что он считал предательством. Лондон пообещал, что выборы пройдут как планировалось, хоть и было ясно уже, что католики получат большинство. И он понимал, что это большинство проголосует за объединение с Ирландской Республикой, а это означало конец его стране. Вот он и поклялся уничтожить ее. Он зашел слишком далеко даже для оранжистов, и они попросили помочь найти его.

— Что и сделали «временные»?

Она кивнула.

— Они могли бы просто застрелить его или взорвать в машине, но когда до них дошло, что он задумал, чем занимается проект Беккета, обе стороны сошлись в том, что огласка не нужна ни тем, ни другим.