— Меня зовут Пола Бентли. — Пола говорила по-французски, как и остальные. — А вас?

— Я Илия, — печально промолвила девушка, — жена Али.

Группа сразу насторожилась.

— Я здесь не только для того, — продолжала Илия, — чтобы позаботиться об этом пострадавшем джентльмене, но и чтобы умолять вас не отдавать Али и его четырех сообщников под суд Мендубии. Это очень справедливый суд, — добавила она, вздрогнув, — но они бы предпочли предстать перед самим Шайтаном. Я прошу об этом не потому, что люблю Али, — я его ненавижу, — а чтобы пролить бальзам на собственные раны. Вы очень добрый человек, — девушка внезапно устремила темные глаза на смущенного Г. М., — хотя будете отрицать это до последнего вздоха. Вы имеете огромное влияние на комиссара. Я клянусь, что Али всего четыре раза видел Колльера и ни разу — Железного Сундука.

Она опустила голову и скрестила руки на груди.

— Не знаю, что и сказать, — проворчал Г. М. — Вы можете это сделать?

— Трудность в том… — начал Альварес.

Но его прервали.

— Смотрите! — крикнул все еще сидящий на корточках Перес, указывая на красное окно.

Они вновь увидели человека, называвшего себя Грегором Вихокеном Колльером.

Он пришел в сознание быстрее, чем они думали, потихоньку подобрал с серванта пиджак и рубашку и надел их, а потом с трудом подполз, двигаясь за штабелем ковров, к окну.

Словно по волшебству, они увидели Колльера стоящим на подоконнике. Его левая рука вцепилась в скрытый под халатами карниз, а правая пыталась повернуть ржавую медную ручку, открывающую окно.

— Комендант, нам остается только одно, не так ли? — осведомился Перес.

— Да!

Покуда Колльер, стоя на фоне красных стекол как огромный белый слизняк, яростно дергал ручку, исполняющий обязанности коменданта махнул рукой в сторону левой стороны стены позади него.

— Гарсия! — скомандовал он.

В стене открылось на петлях потайное отверстие.

Та-та-та-та! — затарахтел автомат, посылая через комнату град пуль.

— Ложитесь! — крикнул Перес. — Приказываю всем лечь лицом вниз!

Пола и арабская девушка тут же выполнили указание. Даже сэр Генри Мерривейл снова плюхнулся на живот, в ущерб своему достоинству. Но Билл, находившийся за линией огня, остался сидеть. Альварес, приподнявшись на локте, и Перес, сидя на корточках, с отчаянием видели, что угол огня слишком широк, а повернуть автомат Гарсия не мог.

Пули рисовали вертикальную нисходящую линию отверстий в камне справа от окна, разбрасывая облака штукатурки, но разбив лишь одну стеклянную панель. Повернув окровавленное лицо, Колльер ухмыльнулся и продолжил попытки открыть окно.

Рука Переса снова взметнулась, на сей раз в направлении правой стороны стены сзади. Открылось еще одно потайное отверстие, и затарахтел второй автомат.

Теперь угол был верным. Первая же пуля угодила в правый бок Колльера, почти отбросив его от окна. Он ухватился правой рукой за карниз, а левой вцепился в ручку. Халаты и кинжал закачались. Ятаган ударился о стекло и отлетел назад, упав на ковер.

Одежда Колльера развевалась от града пуль, последняя из которых пролетела в дюйме от головы Билла. Но ему наконец удалось повернуть ручку левой рукой и распахнуть окно.

Перес махнул рукой над головой, прокричав очередное имя.

Та-та-та — затарахтел третий автомат, к которому присоединился первый, со свежей обоймой. Мавританский молот сорвался с карниза и чисто случайно приземлился поперек ятагана. Изумленному взору Альвареса представился сверкающий на ковре рисунок серпа и молота.