Я вздохнул. В обычной обстановке всё это было бы весело, но сейчас меня ничто не забавляло. Сказал:

— Вот что, ребята. Не буду я смущать вас своей кислой миной. Приятного аппетита.

Я поднялся и вышел из гостиной в рубочный зал. Падме последовала за мной. Её голографическая сущность не нуждалась ни в еде, ни в воздухе, и за обеденным столом она обычно присутствовала просто так, за компанию.

— Сделать тебе кофе? — предложила она.

— Нет, пока нет, — сказал я. — Я сегодня и так много выдул.

— Ты, всё-таки, за неё волнуешься.

— Есть немного. Помнишь, ты мне пересказывала ваш с Оби-Ваном ночной разговор? Про Мортис.

— Ещё бы.

— Вот я и думаю… Кто знает, что за дрянь может водиться в заброшенной часовне? Она и Кейнану об этом говорила.

— Она и знает. Все эти мороки и иллюзии она видела не по одному разу.

— Падме права, — послышался в рубке другой женский голос. — Мороки не представляют реальной угрозы, когда встречаешься с ними не впервые.

— Айла! — хором сказали мы.

Призрак погибшей джедайки стоял перед нами, явившись, как всегда, неожиданно, и, как обычно, весьма кстати.

— Что ты знаешь, скажи нам! — взмолился я.

— Пока лишь то, что Кейнану предстоит пройти моральное испытание, — развела руками Айла Секура. — И Осоке тоже. Понять, насколько они готовы.

— К чему?

— К тому, что произойдёт или может произойти в будущем. В движении будущее пребывает, неясны контуры его…

— Аль! — болезненно поморщился я. — Я тебя очень уважаю, мудрость твоя велика, но скажи прямо! Ты же нормальная тётка…

— За нормальную спасибо, — слегка улыбнулась она. — Хорошо, скажу прямо: я сама не знаю. То, что вижу, очень расплывчато и… невнятно. То ли есть равновероятные пути, то ли в события опять вмешается Тьма.

— Скорее, второе.

— Возможно, ты и прав. В любом случае, это ещё не сейчас.

— А сейчас? — не сдавался я.

— То, что сейчас, мы, так уж и быть, можем посмотреть вместе. Ждать осталось недолго. Вернусь, когда они доберутся до часовни.

Она исчезла.

— Умеешь ты иногда разговаривать с людьми, — покачала головой Падме. — Поражаюсь, как она это стерпела?

— Я, честно говоря тоже. И как вырвалось? Обязательно извинюсь.

Айла Секура явилась через несколько часов. Мои извинения она пресекла на корню, да так, что я забыл всю заготовленную речь. Просто подняла ладонь, и, когда я замолчал, сказала с улыбкой:

— Не надо реверансов. Мы ведь друзья, верно? Тогда всё нормально.

Друзья… Это с ней-то. С легендой. Вернувшейся из-за смерти. Нет, я не возражал, совсем не возражал, просто это было очень неожиданно. Наверное, целую минуту я переваривал информацию. Потом вспомнил о цели нашего маленького собрания. Спросил:

— Они добрались?

— Да.

— Что мне делать?

— Расслабь тело и сконцентрируй сознание. Лучше ляг, так будет проще.

Я вытянулся на мягком диване.

— Напрягаешься, — ворчливо сказал Айла. — Вспомни, что я говорила тогда, в буран. Постепенно, но полностью, каждую мышцу.

— Всё, всё.

— Вот теперь – да.

Сквозь закрытые веки я заметил, как освещение в рубке померкло, должно быть, Падме убавила его, чтобы не мешало. А затем – не глазами, а как бы внутренним зрением – увидел звёзды. И планету среди них. Лотал?

— Да, — сказала Айла. Голос её звучал как бы тут же, «рядом» с изображением.

— Дай-ка и мне посмотреть, — сказала Падме.