Он был выходцем из обычной среднестатистической семьи. Все необходимое у него было. Родители любили, старались, чтобы он и две его сестры ни в чем не нуждались, но никаких излишеств у них не было. Вообще все как у всех. Точнее как у большей части населения страны. Родился он в Португалии, хотя сам был португалец наполовину, мать его была англичанкой, но выйдя замуж, переехала к мужу в Португалию. Семья у них получилась дружная, но радость в ней продлилась всего 11 лет, так как глава семьи Габриэль Беркет умер от бронхогенной карциномы, когда ее обнаружили, была уже третья стадия, и денег на операцию не было, а дожидаться очереди по государственной программе не оставалось времени, поэтому смирившись с этой ситуацией, Габриэль продолжал жить и сделал вид, что ничего не происходит. Дети до самой смерти не знали, что с отцом. А мать крепилась, как могла, но когда рак парализовал блуждающий нерв, и отец перестал говорить, ночью были слышны ее душераздирающие рыдания. И хотя младшие Беркеты не знали, что конкретно случилось, но чувствовали — происходит что-то ужасное. Но, как и родители старались вести себя как раньше, радуя отца. Когда он умер, мать долгое время не могла прийти в себя, а дети были безутешны. Но острее всех переживал потерю отца сын, он всегда был очень близок к нему, у них сложились дружеские и доверительные отношения. А потому смерть отца оставила огромный шрам в сердце ребенка и изменила его доверчивую и жизнерадостную натуру, он стал скрытным, сдержанным и нелюдимым. Со временем, благодаря поддержке и помощи родственников, жизнь в семье Беркетов наладилась, хотя женщине было очень тяжело воспитывать троих детей в одиночку. С девочками у Мэган не возникало проблем, они были послушными, прилежными в учебе, помогали матери по дому. Но ее очень беспокоил сын. Он был постоянно напряжен, учился очень плохо, ему было не интересно общаться со сверстниками, шестилетний мальчик почти никогда не играл, он редко говорил и перестал улыбаться. Мегги старалась с ним поговорить по-душам, просила девочек уделять братику больше внимания, водила его к психиатру, но все было без толку. Мальчик по-прежнему не проявлял интереса к жизни, поэтому мать стала уповать только на время и Господа, что ее мальчик придет в себя. И однажды, когда Маркусу исполнилось уже семь лет, он увидел, как старшие мальчишки гоняют на улице мяч, показывая разные финты, мальчик загорелся желанием научиться делать также. Мегги увидела в этом желании ответ на свои молитвы и недолго думая, отдала мальчика на футбол. И с того времени для Маркуса все отошло на второй план. Поначалу он тренировался потому, что ему это нравилось потому, что он любил играть, он чувствовал эйфорию, свободу и счастье, как тогда, когда отец еще был жив. Тренировки заставляли его сконцентрироваться на деле, а не на своих переживаниях. И постепенно он приходил в себя. Но отца он никогда не забывал и очень хотел, чтобы он им гордился, поскольку в учебе дела у него не ладились, он решил компенсировать этот недостаток в спорте. Потому уже в десять лет ему стало мало просто играть, ему захотелось играть лучше всех. Поэтому он тренировался и дома и в школе на переменах и по пути, если куда шел. Он, наверное, и спал бы с мячом, если бы мать не забирала его у него, когда он без сил падал на кровать. Все эти усилия были не напрасны и, в тринадцать лет, он был вознагражден за свои старания. После просмотра, на который отобрали вместе с ним его лучшего друга, его взяли играть в «Спортинг», это положило конец дружбе. Маркус впервые узнал привкус предательства и зависти. К нему пришло понимание, чтобы достичь намеченной цели приходится многим жертвовать. А так же он усвоил урок, что не стоит слишком подпускать к себе людей, потому что слишком больно их терять. Столкнувшись интересами в спорте, потеря дружбы была неизбежна. Он не перестал общаться с парнями из команды, но ни с кем из них не старался завести дружбы или даже приятельских отношений, он понимал рано или поздно они станут конкурентами.