После они сели в машину и поехали домой. Аня сразу же занялась приготовлением ужина, а Мэтти отправился показывать отцу дом. Но спустя час, Аня нашла их на заднем дворе- отец и сын, как одержимые гонялись за мячом, Маркус показывал сыну всякие разные финты, Мэтт от восторга разве, что в ладоши не хлопал. Аня была счастлива, слезы вновь потекли по ее лицу. Она так, боялась, что между ними будет стена отчуждения, но Маркус нашел к сыну подход и теперь они оба хохотали, когда Мэтту удалось отобрать у Маркуса мяч. Они были так похожи, как две капли — темные вьющиеся волосы, широкая улыбка и лукавый взгляд черных глаз. Аня могла бы вечность любоваться на своих мужчин, но вспомнила, что ужин остывает.

— Эй, ребята пойдемте ужинать!

— Ну, мааам! — протянул Метти недовольно, не прекращая нагонять мячом, пока Маркус не перекинул его через плечо и не потащил хохочущего сына в дом.

Ужин прошел в довольно непринужденной атмосфере. После Аня пошла укладывать Мэтти спать, а Маркус отправился в душ.

Когда она уложила сына и вошла в спальню, Маркуса там не оказалось. Удивившись, она отправилась на его поиски, он был в кабинете, сидел в кресле, облокотившись на спинку, задумчиво смотрел в окно. Сейчас черты лица разгладились и больше не хранили печать невзгод и скорбей, он был невероятно красив. Белая футболка подчеркнула рельефный торс. У Ани по телу пробежала предательская дрожь.

— О чем думаешь? — хрипло спросила она. Маркус вздрогнул и посмотрел на нее все тем же задумчивым взглядом.

— О нашем сыне! Спасибо, ты воспитала потрясающего мальчугана!

— Еще все впереди! Ему всего семь лет! — сказала Аня и подошла к креслу. — Все в порядке?

— Да! — кивнул он и улыбнулся краешком губ.

— Пойдем спать? — смущенно спросила Аня. Он усмехнулся:

— Иди ложись, я чуть позже приду!

Аня понимала, что ему тяжело, что он не уверен. Она знала, что должна сделать первый шаг, она должна помочь ему!

— Я слишком долго ждала тебя Маркус, чтобы еще хоть одну ночь засыпать в одиночестве! — прошептала она и медленно опустилась на колени перед креслом, осторожно потянувшись к нему. Она скользила губами по его щекам, губам, шее, спускаясь все ниже и ниже, пока не дошла до резинки спортивных штанов.

— Эни, милая, что ты делаешь?! — прошептал он, поднимая ее с коленей.

— Тебе за четыре года отшибло память? — лукаво спросила Аня, от чего он хохотнул. — Могу напомнить!

Она медленно провела языком от пупка до трусов, ощущая, как его возбуждение нарастает.

— Ничего не припоминаешь? — хрипло спросила она, стягивая с него одежду. На его губах играла усмешка, он принял правила игры. Он знал, что она хочет это сделать. Аня вновь опустилась на колени и рукой провела по его возбужденному члену, потом наклонилась вперед, обхватила губами и стала осторожно сосать, проводя языком по головке. Маркус тяжело задышал, его глаза были открыты, исполненные желанием, зубы сжаты.

— О, Боже, Эни! — простонал он.

Аня почувствовала, как его бедра напряглись. Он наклонился, осторожно собрал ее волосы на затылке и начал двигаться по-настоящему, продвигаясь все глубже и глубже, касаясь задней стенки гортани. Он стонал, его руки вцепились в волосы сильнее, Аня не чувствовала боли, она была дико возбуждена, его стоны сводили ее с ума, лишали остатков разума, каждая клеточка ныла от нестерпимого желания. И он словно, почувствовав ее состояние, резко отстранился, и подхватив на руки, понес на диван, впиваясь в ее губы страстным поцелуем, обжигая ее вторжением своего языка в ее рот.