Но разве это значит, что человек должен позволить убивать его какой-нибудь твари с ножевым клинком, блеснувшим в ручонке?!!

Вот ведь. А он только-только начал подумывать о том, чем займётся после освобождения, по какому адресу в постджампе отправится первым рейдом. Помогло зажатое под левой подмышкой письмо, которое вдруг явственно напомнило о себе. Каким чудом оно там спряталось, непонятно, ведь удачный прыжок, оказывается, в секунду отобрал всё, что было на нём и при нём. Одежду, вещи, снаряжение, оружие. Человек действительно голый, у него ничего нет! Кроме собственного тела, собственных чувств, собственной памяти о пройденном пути и этого бумажного конверта, уголками настойчиво колющего левую подмышку…

– Ну, вот я и дома! – удовлетворённо произнёс человек. – Допрыгался.

Выпрямившись, он расправил плечи и сразу стал гораздо выше ростом. Цепкие глаза уже оценивали дистанцию, которая разделяла его и парочку враждебных существ, перехвативших потенциальную жертву в тени древесных крон той самой вожделенной рощицы. До чего же страстно он желал попасть в неё! Часами выстаивал перед дверным проёмом Рубежа, жадно разглядывая поле, солнце и деревья, мелькавшие в просветах… Раз за разом они, открываясь в сером тумане на секундочку, манили совершить прыжок.

Сгореть в лучах смерти – или вернуться домой.

Но не для того же, чтобы остаться в этой траве и пойти на корм этим деревьям!

Ведь на самом деле он выпрыгнул не голым нищим бродягой, а истинным богачом. У него осталась собственная жизнь, главная добыча, отвоёванная у запредельного хаоса.

Значит, путь всё ещё продолжается, и прожить суждено больше чем одну секунду. Даже если придётся заплатить за продолжение двумя трупами, оставленными за спиной.

Цена за билет в обратную сторону? Да, конечно. И придётся переступить через трупы, чтобы идти дальше…

***

Автобус пылил на просёлке, оставляя за собою длинный серый клубящийся шлейф. Мужчина, выбравшийся на остановку из перелеска, козырьком приставил ко лбу ладонь и пронаблюдал за приближением раздолбанного агрегата.

– Вопрос тот ещё, сколько времени прошло между изъятием и возвращением в большой мир, – пробормотал он, опуская ладонь и оглядываясь по сторонам, будто желая найти подтверждение или ответы. – Судя по виду этого рейсовика, я вернулся чуть ли не в тот же самый день. Но если допустить, что время утекало синхронно, тогда здесь прошло столько же лет, сколько и там… По идее, я не должен встретиться с самим собой… э-э-э… понятия не имеющим, что в одну далеко не прекрасную ночь, завалившись дрыхнуть, проснуться можно не в своей уютной кроватке, а в какой-нибудь вселенской жо…

Обыкновение разговаривать вслух с самим собой, вероятно, выработалось у мужчины там, где у него долго не имелось других собеседников. А быть может, это было привычкой разговаривать с кем-то, постоянно находившимся рядом, делиться соображениями, впечатлениями и постоянно обсуждать происходящее. Так или иначе, при виде автобуса человек озадачился вопросами, которые его волновали, и озвучил их, пользуясь тем, что на пустой остановке нет случайных свидетелей, с которыми не стоит делиться сокровенным.

В дальнейшем ему придётся привыкать к тому, что с самим собой вслух лучше не беседовать. На то и большой мир, полный нормальных, так сказать, людей.

– А было бы забавно посмотреть на свою обалдевшую рожу, ха! – ухмыльнулся человек, скривив губы, но веселья в этой гримасе не просматривалось ни на йоту.

Мужчина на остановке снова приставил ладонь ко лбу и всмотрелся в будущее, куда ему предстояло отправиться с этой точки. Погода стояла ясная, позволяя видеть далеко. Смотрел он с надеждой, что там, за горизонтом, ждёт его дорога без кровопролития и убийств, о которой мечталось, когда «отбывал срок» в ЗОНЕ.