В самом деле, зачем? Как-то это мне никогда в голову не приходило. Так, на всякий случай, наверное…

    -  На всякий случай, наверное, - сказал Малянов. - Например, приедет кто-нибудь из родных… или еще что-нибудь…

    -  Кто-нибудь приезжал?

    -  Да нет… насколько я помню - нет. При мне, во всяком случае, никто не приезжал. Может быть, жена что-нибудь по этому поводу знает…

    Игорь Петрович задумчиво покивал, затем спросил:

    -  Ну, а приходилось вам с ним говорить о науке, о работе?

    Опять о работе…

    -  О чьей работе? - мрачно спросил Малянов.

    -  О его, конечно. Ведь он, кажется, был физиком…

    -  Понятия не имею. Скорее уж ракетчиком каким-нибудь…

    Он еще не успел договорить, как его обдало холодом. То есть как это - БЫЛ? Почему - БЫЛ? Ключ не занес… Господи, да что же случилось, наконец? Он уже готов был заорать во весь голос: «То есть в каком это смысле БЫЛ?», но тут Игорь Петрович совершенно сбил его с панталыку. Стремительным движением фехтовальщика он выбросил в сторону руку и выхватил у него из-под носа какой-то черновик.

    -  А это откуда у вас? - спросил он резко, и мирное лицо его вдруг хищно осунулось. - Откуда у вас это?

    -  По… позвольте… - проговорил Малянов, приподнимаясь.

    -  Сидите! - прикрикнул Игорь Петрович. Сизые его глазки бегали по лицу Малянова. - Как к вам попали эти данные?

    -  Какие данные? - прошептал Малянов. - Какие к черту данные? - заревел он. - Это мои расчеты!

    -  Это не ваши расчеты, - холодно возразил Игорь Петрович, тоже повышая голос. - Вот этот график - откуда он у вас?

    Он издали показал листок и постучал ногтем по кривой плотности.

    -  Из головы! - сказал Малянов свирепо. - Вот из этой! - Он ударил кулаком по темени. - Это зависимость плотности от расстояния до звезды!

    -  Это кривая роста преступности в нашем районе за последний квартал!

    -  объявил Игорь Петрович.

    Малянов потерял дар речи. А Игорь Петрович, брезгливо оттопырив губы, продолжал:

    -  Даже срисовать толком не сумели… Не так она на самом деле идет, а вот так… - С этими словами он взял карандаш Малянова, вскочил и, положив листок на стол, принялся, сильно надавливая, чертить поверх кривой плотности какую-то ломаную линию, приговаривая при этом: - Вот так… А здесь вот так, а не так… - Закончив и сломав грифель, он отшвырнул карандаш, снова уселся и посмотрел на Малянова с сожалением. - Эх, Малянов, Малянов