Утреннее бритье – это ведь, если подход грамотный, не просто удаление ненужной растительности с лица, вовсе нет. Ведь что с утра самое нужное? Правильно, настроиться на необходимый лад. А что может помочь это сделать, как не внимательная работа острой полоской металла, которая за крохотную долю секунды может оставить совсем неприятный след от неверного движения. Раз так, то и делать это следует вдумчиво и сосредоточенно, особенно если время позволяет. А уж чем и как, это личное дело каждого.

Куминов, например, на дух не переносил так распространившиеся в последнее время глупые литые станочки с парой или даже тройкой лезвий в них. Ни веса, ни уверенности, не говоря о качестве, которое напрямую зависит от всего перечисленного. Опасной же бритвой, как следует выправленной на кожаном ремне, он пользоваться не умел и никогда не учился. Новомодных механических, на ручной заводке, и тех, что шли со шнуром и вилкой на конце, просто не воспринимал. Пользовался трофейной, золлингеновской, к которой лезвия, производимые за Уралом, подходили идеально.

Лезвие со скрипом прошлось по гладкой щеке. Капитан смыл остатки пены, глянул на себя в зеркало и остался доволен результатом. Прополоскал принадлежности для бритья, вытер насухо специальным куском ветоши. Убрал их в небольшой кожаный несессер, тоже трофейный. Достал стеклянный флакон с немецкой надписью «Зигфрид» и плотно притертой пробкой. Налил на ладонь немного резко, но приятно пахнущей жидкости, предвкушая короткий обжигающий миг, нанес на лицо. Кожа на какое-то мгновение вспыхнула огнем и тут же успокоилась, подарив еще немного бодрости.

Через пятнадцать минут готовый к очередному совещанию лейтенант, затянутый в свежевыглаженную форму, уже хрустел снегом, направляясь в штаб.

Все и все были, как и вчера. Комполка крутил в пальцах карандаш. Профессор постарше посверкивал стеклышками очков, протираемых клетчатым платком. Профессор помоложе и покрасивее задумчиво дымила сигаретой и отхлебывала, если судить по запаху, кофе из кружки. Особист и начальник разведки что-то рассматривали на картах, разложенных на ближнем конце стола. Абраменко красовался орденом и медалями, а Иволгин затачивал вновь сломанные карандаши. Давешний лысый прятался за кульманом. Все дружно повернули голову в сторону вошедшего Куминова, но никто ничего не сказал, лишь «батя» погрозил пальцем.

– Начнем, товарищи? – полковник чуть стукнул кулаком по столу. – Давайте уже замолкайте и выдвигайте продуманные и грамотные предложения.

Командир разведки пожал плечами и подошел к карте, закрепленной на кульмане.

– Времени у нас, конечно, было маловато, ничего не скажешь. – Его красные и невыспавшиеся глаза это только подтверждали. – Но кое-что успели намерековать за ночь, товарищ полковник. Итак, предлагаю следующий вариант…

Майор ткнул линейкой в то самое место, где они сейчас все находились.

– Все группы выходят одновременно, завтра после обеда, следуют до точек, которые мы отметили на оперативных картах. Одновременно с этим – начинается артиллерийская подготовка. Этим, соответственно, мы создаем первый уровень прикрытия. Уровень предосторожности никогда не бывает лишним, и уж тем более не в нашем с вами случае. Хотя наш СМЕРШ и работает на ять, но лучше перебздеть, чем недобздеть, да… Мои извинения, Александра, вырвалось.

Первой, прикрываясь штурмовым батальоном Остапчука, который начинает прорыв линий траншей противника, выходит группа Абраменко. Это вот здесь… – линейка ткнула в район, находящийся примерно в половине пути от полка до точки отправки за линией фронта.