Грег Бир. За небесной рекой
Матери и отцу Дейлу и Уилме Бир и литераторам Джозефу Конраду и Лафкадио Хирну
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Из многопарсековой бездны доносился двадцатиодносантиметровый шепот водорода, любимого элемента Творца. Для слушателей – и одушевленных, и механических – он был равносилен абсолютному молчанию. Эло Уонтер вошла в полупрозрачную раковину Уха, сонно протирая глаза. Она занялась проверкой оборудования, прогоняя один за другим стандартные тесты. Все в норме. Эло нахмурилась и откинула со лба короткую прядь светло‑каштановых волос. Три с небольшим года назад умолк голос целой цивилизации, находившейся на расстоянии одного парсека. Эло принялась исследовать весь частотный диапазон Уха – резкий стрекот звезды, тихий вой внешних газовых гигантов, пение излучений, попавших в разрастающиеся тенета магнитных полей. Она вновь ограничила сферу приема, отфокусировавшись на крошечной Перфидизийской планете. И вновь ничего – только космический фон. Вот уже двадцать шесть лет они занимались прослушиванием планеты со станции, но еще никогда не сталкивались с подобными вещами. Она щелкнула переключателем, отключавшим Ухо от сети, и перешла на режим нестандартного приема. Диапазон, находившийся ниже границы Планка‑Уилера, зловеще молчал. Неким таинственным образом перфидизийцы умудрились полностью отрезать себя от внешнего мира. Либо… Эло застыла. Если случилось что‑то серьезное, контракт тут же будет расторгнут, и они лишатся работы, которая более четверти века являлась их основным занятием. В Ухо вошел голый Умало Уонтер, возвращавшийся из бассейна. Он был примерно такого же роста, как и его жена, и имел редкие каштановые волосы и бледную кожу. Несмотря на постоянные тренировки, тело его оставалось несколько рыхлым и полноватым. – В чем дело? – поинтересовался он, вытираясь полотенцем. Эло промолчала. Она включила одно за другим несколько специальных устройств. Чувствительность Уха тут же выросла в тридцать тысяч раз. Силовые системы станции тихонько запели. – Я ничего не слышу, – сказала она наконец. – Дай‑ка мне попробовать. – Он проделал те же тесты, что и она, после чего прибавил к ним несколько новых. Проверив напряжения, он развернул Ухо до размера в несколько тысяч километров. – Такое ощущение, что там действительно никого нет. Все эти долгие годы, в течение которых они находились на дежурстве, перфидизийская планета, имевшая длинный порядковый номер, являла собой нечто перенаселенное, индустриальное, охваченное безумной и достаточно загадочной деловой активностью. Перфидизийцы были совершенно непредсказуемым, склонным к беспорядочным миграциям народом. Смысл и причина последних и поныне оставались тайной. Хотя они и обитали на этой далекой планете вот уже пять тысяч лет, никто не мог гарантировать того, что в один прекрасный день они не снимутся и оттуда. О них не знали практически ничего. Уонтерам не удалось обнаружить ничего хоть сколько‑нибудь примечательного, примерно так же обстояли дела и у прочих «исследователей», находившихся на куда больших расстояниях от планеты. Эло облизнула губы и посмотрела на звездный туман, окутывавший полупрозрачное Ухо. – Если они действительно ушли… – начала она дрожащим голосом. – Тсс… Не надо об этом. Умало положил руку ей на плечо. Они могли не видеться целыми неделями. Станция имела неимоверные размеры, и за долгие годы работы на ней они выработали определенный порядок, при котором большую часть времени проводили порознь. Тем не менее, это ничуть не отдалило их друг от друга. Умало мгновенно заметил ее беспокойство, отозвавшее в нем резью в животе. – Уху ведомо далеко не все, – заметил он с улыбкой. |
