Грег Бир. Музыка, звучащая в крови
В природе существует принцип, который, мне думается, никто до сих пор не подметил... Каждый час рождаются и умирают миллиарды триллионов маленьких живых существ - бактерий, микробов, "микроскопических животных", и жизнь каждого из них не имеет особого значения, разве что в совокупности с множеством других таких же существ, когда их крошечные деяния суммируются и становятся заметны. Они мало что чувствуют. Практически не страдают. И даже смерть сотни миллиардов не может сравниться по своей значимости со смертью одного-единственного человека. В ряду огромного количества живых существ на Земле от мельчайших микробов до таких крупных созданий, как люди, существует определенное равновесие - примерно так же, как масса собранных вместе ветвей высокого дерева равна массе сучьев, расположенных внизу, а масса дерева равна массе ствола. Таков по крайней мере принцип. И я думаю, что первым его нарушил Верджил Улэм. Мы не виделись с ним около двух лет. И его образ, сохранившийся у меня в памяти, лишь весьма отдаленно напоминал загорелого, хорошо одетого джентльмена, что стоял передо мной. За день до этого мы договорились по телефону, что встретимся во время ленча, и теперь разглядывали друг друга, остановившись прямо в дверях кафетерия для сотрудников медицинского центра "Маунт фридом". - Верджил? - неуверенно спросил я. - Боже, неужели это ты?! - Рад тебя видеть, Эдвард, - произнес он и крепко пожал мою руку. За время, прошедшее с нашей последней встречи, он сбросил десять или двенадцать килограммов, а то, что осталось, казалось теперь жестче и сложено было гораздо пропорциональнее. С университетских лет Верджил запомнился мне совсем другим: толстый, рыхлый, лохматый умник с кривыми зубами. Нередко он развлекался тем, что подводил электричество к дверным ручкам или угощал нас пуншем, от которого все потом мочились синим. За годы обучения Верджил почти не встречался с девушками - разве что с Эйлин Термаджент, которая весьма напоминала его внешне. - Ты выглядишь великолепно, - сказал я. - Провел лето в Кабо-Сан-Лукас? Мы встали в очередь и выбрали себе закуски. - Загар, - ответил он, ставя на поднос картонный пакет шоколадного молока, - это результат трех месяцев под ультрафиолетовой лампой. А зубы я выправил вскоре после того, как мы виделись в последний раз. Я тебе все объясню, но только давай найдем место, где к нам не будут прислушиваться. Я повел его в угол для курильщиков: на шесть столиков таких оказалось только трое. - Слушай, я серьезно говорю, - сказал я, пока мы переставляли тарелки с подносов на стол. - Ты здорово изменился. И действительно выглядишь очень хорошо. - На самом деле я так изменился, как тебе и не снилось. - Эту фразу он произнес зловещим тоном, словно актер из фильма ужасов, и карикатурно поднял брови. - Как Гэйл? - Гэйл в порядке, - сказал я ему, - учит ребятишек в детском саду. |
