С удовольствием читал его дневники, названные «Пусковой объект», о строительстве и пуске Астраханского газоперерабатывающего завода. Видно, что он болеет душой за происходящее, что переживает из-за человеческой расхлябанности и халатности, которые обязательно однажды приведут к жертвам. Все узнаваемо, все до жути привычно и обыденно, сквозь происходящее угадывалось русское «и так сойдет!», и оттого будущий грохот взрыва казался безнадежно неизбежным.

Писатель он непростой, одному он покажется скучным, другой найдет его слишком сложным, третий так и не привыкнет к манере, в которой он излагает мысли, к стилистике, составляющей манеру письма. Одного у него не отнимешь — это человек с собственными и очень оригинальными идеями. И то, что он иной раз обращается к фантастике, никого не должно смущать — разве не фантастична окружающая нас действительность?

Строки, высеченные в камне

Невысокий и спокойный, одинаково со всеми приветливый и ровный. Практически бесконфликтен, в конфликты с ним вступают немногие, а потом стесняются этого. Некоторые кричат, что он мало делает для писательской организации, но никто не хочет в наше неспокойное время занять его место, где нет ничего, кроме житейских забот и неприятностей разного рода. А неприятности ему противопоказаны — гипертоник и сердечник, он давно уже ходит по грани, за которую не хочется заглядывать. Иногда мы с ним обмениваемся своими знаниями насчет лекарств и народных методов лечения наших болезней.

Лев Кривошеенко, волгоградский поэт. Его стихотворные строки выбиты на барельефах по улице Мира. Когда-то он писал:

Его желание волшебно исполнилось. Строки врезаны в человеческую память на века. Город — это лучшая библиотека, бетон прочнее бумаги.

Поэт Л. Кривошеенко немногословен, его стихи чаще всего коротки. Лаконичность — черта его характера. Раздел «Предгорье» в сборнике избранных стихов, вышедших в девяносто пятом году, состоит из законченных четверостиший. Сборник стихов «Светлячок» вообще большей частью состоит из лаконичных двустиший. Но выбранное пространство оказывается достаточным, чтобы уложить в него все, что хотелось сказать — иногда всерьез, иногда с нескрываемой иронией.

Стихи его патриотичны, они полны любви к жизни, они говорят о Льве Сергеевиче больше, чем могут рассказать его знакомые и друзья. Поэзия Кривошеенко неброска, она похожа на неяркую степную траву, порой она колюча, как растущий у дороги осот, порой печальна, словно серебристый ковыль, волнующийся в лунном свете.

Но кто останется равнодушным к таким строкам:

Равнодушный такого стихотворения не напишет. Крик боли — признак рождения нового. Подождем его новых стихов. Но как бы ни сложилось, Кривошеенко уже оставил свой след в поэзии, даже если бы не было его стихотворных строк, украсивших город. Потому что вся его жизнь направлена на служение идеалам добра. Ведь он и у Бога просит всегда одного:

Казачьи лапти

С ним интересно посидеть за стопкой, послушать его рассуждения о литературе, да и просто поговорить о разных житейских мелочах. Он к ним абсолютно не приспособлен, этот сказочник, придумавший себе в жизни невероятную отдушину.

У каждого города должен быть свой сказочник. У нас он есть. Владимир Викторович Когитин. Бородатый нескладный сказочник начала века, который когда-то представлялся космическим и звездным.

Знаете, еще Рэй Бредбери мечтал, чтобы на его могиле было выбито: «Здесь лежит сказочник». Почетное звание, оно доступно не всем. По крайней мере, сказочников на свете куда меньше, чем обычных прозаиков и поэтов. А настоящих, хороших сказочников еще меньше.

Вот наш бородач выдумывает казачьи сказки. Знает же, что у казаков сказок никогда не было — менталитет у них такой.