Но каким еще можно проснуться после затянувшегося пира?

    23

    - Что это хозяева суетятся? - В утренней мрачности поэт отнюдь не уступал герою.

    Как бы ни были толсты стены, однако даже через них было слышны крики и топот возбужденно носившихся по коридорам волшебников.

    - И в самом деле, с чего бы? - буркнул Антон.

    В следующее мгновение от его угрюмости не осталось и следа.

    - Собирайтесь быстрее! - Иванов спал одетым и потому ему самому времени на сборы не требовалось.

    - Куда? - Ольгерд принялся торопливо натягивать сапоги. Вид у него был такой, словно речь шла не об отправлении на подвиг, а о бегстве из вражеского логова.

    Впрочем, беспокойство поэта прошло, едва он взглянул на Антона. Герой едва не лучился от счастья, а разве с таким видом кто-нибудь убегает?

    Джоан тоже торопливо вскочил. Как и всегда, когда всем доводилось ночевать вместе, оруженосец был в панцире. Антошка мельком отметил сей факт и подумал, что из Джоана со временем будет толк. Да еще какой! Даже Иванов, несмотря на свой явный героизм, кольчугу перед сном старался снять. Разве что когда приходилось коротать ночь одному, он оставался в железе. А оруженосец, как ни странно, наоборот, словно боялся не противников, а собственных товарищей.

    Глупость, конечно. Юноша просто элементарно приучает себя к трудностям геройской жизни, как и положено будущему воину.

    - Сковород с нами? - не дождавшись ответа на первый вопрос, деловито осведомился Ольгерд.

    - С нами.

    В порыве чувств Иванов обнял своих спутников за плечи и заговорщицки прошептал:

    - Угадайте, куда мы направляемся?

    Ему не терпелось поделиться радостью со своими людьми, но и хотелось слегка помучить их, заставить напрячь воображение.

    - В Берендею? - с ноткой надежды спросил Ольгерд.

    Иванов с легким презрением скривил губы, словно говоря, что уж там-то делать точно нечего.

    Других предположений не последовало. Если уж задается вопрос, то явно возникли новые обстоятельства и поход на Чизбурека отложен. Но почему же тогда Антошка так радуется, будто неожиданно получил королевский титул?

    - А отправляемся мы с вами за море, где один очень коварный и сильный колдун готовится исподволь уничтожить мир, чтобы потом править тем, что останется, - радостно прошептал Иванов. - Только ничего у него не получится. Мы этого злодея уничтожим. Да так, что и воспоминаний не останется.

    Тут он подумал, что тогда и его подвиг будет забыт, и спешно поправился:

    - Нет, помнить-то о нем будут, а уж о нас - и вообще. Ты песню напишешь, чтобы в каждом уголке земли люди знали, кому именно они обязаны своим спасением.

    Антошка ожидал взрыва восторга, но его не последовало. Джоану по молодости лет было все равно, куда ехать, да и величие грядущего подвига он оценить сразу не сумел. Ольгерд же вздрогнул и вопреки всякой логике пробормотал:

    - Увольте, милорд.

    - Как? - не понял Антошка.

    - Не хочу драться еще и с колдуном. Я, может быть, поэт, но уж точно не герой, - твердо произнес Ольгерд.

    - И это мужчина! - пока Иванов обдумывал ответ, воскликнул Джоан.

    Восклицание подействовало на Ольгерда довольно странным образом. Он не стал ни возмущаться, ни оправдываться, ни доказывать свою правоту, а лишь уперся внимательным взглядом в оруженосца, будто узрел в нем нечто новое.