|
– Только Стэси знал обо всем, думаю, и до разговора с тобой. Я уже донесла до его сознания обстоятельства Фанниного наследства, не беспокойся. Но я думаю, он лелеял вполне реальные надежды, что, когда их тайное бракосочетание с Фанни случится, ты, несмотря на все свои громы и молнии, побоишься затевать скандал. И в этом он, думаю, вполне прав.
Гнев забагровел на слегка уже отвислых щеках мистера Вендовера. – Вполне прав, ты говоришь?! Вполне прав? Нет уж, ты ошибаешься, сестричка! Как бы там ни было, что бы ты ни предполагала, вовсе не заботясь о сохранности фамильных денег и не предпринимая никаких шагов, а я закрыл дело! Эта интрижка закончена – моими стараниями! – Она действительно закончилась, когда Фанни заболела. И в ее инфлюэнце, думаю, ты не принял никакого участия – она простудилась сама по себе… А по сведениям, Стэси Каверли уже на протяжении двух недель увивается вокруг одной богатой вдовушки – это для него значительно более лакомый кусочек, чем наша своенравная Фанни! Я еще не имела счастья видеть эту леди, но думаю, она способна перетянуть на себя брачные поползновения Стэси Каверли, и уже за это я ей благодарна! Джеймс Вендовер был здорово удивлен, а когда он удивлялся, мыслительные способности немедленно покидали его. Он уставился на Эбби: – Ты шутишь?! Как он мог так поступить? Ты говоришь, вдова? Так это же самое лучшее! Говорят, он разорен, и Дэйнскорт скоро разрушится сам собою, если его не успеют подремонтировать кредиторы, получившие его за долги! Вот уж вот! Нет, Фанни можно просто поздравить! – Вообще-то можно, но только не тебе. Она еще далеко не выздоровела. Боюсь, тебе не стоит заходить к ней в комнату – ты можешь подхватить инфекцию! Поскольку Джеймс вполне разделял врожденные страхи Селины по поводу различных заболеваний, одно лишь упоминание о том, что он может чем-нибудь заразиться, пусть даже смехом, отпугивало его, как осиновый кол – вурдалака. Так что Джеймс еще некоторое время рассуждал о порочности характера Стэси Каверли, затем посуровел, перестал ходить взад и вперед по комнате и сказал насупленно: – Знаешь, Эбби, мне надо тебе кое-что сказать! Эбби догадывалась, о чем пойдет речь, но только приподняла брови, как бы в недоумении. – Меня кое-что беспокоит побольше Фанниных дел! Это просто меня выбило из колеи! У меня приключилось от переживаний такое несварение желудка, какого не случалось уже много лет… Ты же знаешь, как я не люблю этих желудочно-кишечных болезней… Я узнал, сестра, что не только младший Каверли вращается нынче в Бате… Оказывается, тут присутствует и его дядя! Вот уж не думал, что это случится на моем веку! – А почему бы и нет? – невинно спросила Эбби. Отвечать на этот вопрос Джеймсу было непросто, поэтому он посмотрел несколько секунд в пол, словно набираясь сил от земли, как Антей, а затем молвил: – Здесь, в Бате! Как странно! Я полагал, что он обязан быть в Индии! – Он и был там, но вот вернулся в Англию. Я думаю, что для англичанина это довольно естественно. – Э! Смотря для кого! Нет уж, я должен поговорить с этим субчиком… – Пусть тебя это не беспокоит! – заверила его Эбби шелковым голоском. – Иначе у тебя снова случится желудочно-кишечное несварение – и к тому же в нашем доме… Прислуга и так недовольна большим количеством уборки… Не надо нервничать. Судьба хранила тебя от встречи с мистером Майлзом Каверли – ведь его сейчас все равно нет в Бате! – Нету? А где же он? – ненаходчиво спросил Джеймс, тупо глядя перед собою. – Откуда же мне знать? Джеймс с подозрением прищурился: – А он что, собирается вернуться? – О да, надеюсь! – заявила Эбби таким тоном, который должен был бы насторожить Джеймса. |
