И все же поначалу показалось, что не сможет вдохнуть. Не ставшая привычной «сауна» это была, а настоящая каменная печь…

    Проводник и переводчик группы, ливанец Хаким, разговаривал с двумя высокими мужчинами в ослепительно белых бурнусах. На шее одного из них висела магазином кверху винтовка М-16 с подствольником.

    Увидев Адама, второй, не вооруженный как напоказ, шагнул вперед, сдержанно улыбнулся и отдал честь. У него было темное сухое лицо с необыкновенно тонкими и выразительными чертами.

    – Майор Хафизулла, пограничная стража, – сказал он на чистом дистиллированном английском. – Я видел, как эта вещь падала. Я пришел, чтобы проводить вас.

    – Полковник Липовецкий, – отрекомендовался в свою очередь Адам. – Контрольная комиссия по инвазии, начальник экспертной группы. Идти надо пешком?

    – О да. Пешком. Но здесь уже недалеко. Хорошо было бы лететь вертолетом, но может начаться гроза. С минуты на минуту. А может и не начаться. Здесь странная погода.

    – Мы видели грозу над морем.

    – Над морем – это совсем другая вещь. Это очень маленькая гроза. Давайте не будем терять времени…

    Дорога заняла меньше часа, однако к концу её Адам почувствовал, что ноги готовы наотрез отказаться служить своему негодному хозяину. Арсен подвернул лодыжку и отстал, Сигги цеплялась за Стива и ругалась по-шведски и по-голландски. Все были в царапинах и ссадинах – разумеется, кроме пограничников, которые скакали по этим раскаленным острым черно-фиолетовым камням легко и лениво, только бурнусы развевались. Дважды над головами сгущались тучи – настолько плотные, что казалось: наступает ночь. И тут же разбегались без грохота и без ливня.

    – Пришли, – сказал наконец майор Хафизулла, делая изящный плавный жест, словно был не офицером пограничной стражи, а артистом балета.

    – У-ух… – выдохнул Адам.

    Возможно, именно тут побывал бедняга Данте – и увидел вход в Ад.

    Еще более черная, чем окружающие скалы… хотя, казалось бы, куда уж черней?.. – котловина, и именно в форме котла, нет – он поискал сравнение – гусятницы. И что поразительно – водопад! Тонкая, дробящаяся в полете струйка Вытекает из овальной дыры в скале и падает в темную лужицу, откуда уже ничего не вытекает, а только испаряется, поэтому дышать в котловине просто нечем. Страшный чад залитого водой пожара на угольном складе…

    Тело крейсера занимало собой почти четверть котловины. Корабль лежал, сильно накренившись; на первый взгляд повреждений не было, но уже через несколько секунд Адам удивился себе: в борту – огромная пробоина, дно котловины усеяно искореженными кусками обшивки. Судя по всему, пилоты почти сумели посадить корабль. Почти сумели.

    – Никто не выходил? – спросил Адам.

    – Нет, – покачал головой майор. – Я думаю, они все погибли. Удар был громкий. Очень громкий. Слышно было за двадцать километров. И был огонь и дым.

    – Понятно… Ваши люди туда не спускались?

    Майор помедлил.

    – Боюсь, что я не смог бы заставить их спуститься. Даже под страхом сурового наказания.

    – А вы сами?

    – Еще совсем недавно там было нечем дышать. И я не уверен, что сейчас там есть хороший воздух для дыхания.