Среди руин, в которые обратились здания, лежали мертвые. Аксенов знал, что там множество мирных жителей, и не помышлявших о борьбе. Там могли быть не только турки, но даже и потомки русских…Но это была война. Некогда было горевать о потерях.

Между домами попадались тела в форме или с оружием в руках - этих людей накрыл обстрел. Те же, кто выжил, похоже, бежали. Аксенов должен был занять бухту. До нее было несколько кварталов. И все-таки их встречали.

Какой- то кирилловец, рядовой, обогнал подпоручика (Василий Михайлович до того был на острие атаки, не желая прятаться за спинами своих людей) -и упал на землю, подкошенный выстрелом. Из соседних домов открыли винтовочный огонь.

- В укрытия! - заорал Аксенов, приваливаясь к стене ветхой хибары. Пуля сколупнула кусочек известки у самой головы подпоручика. - Ну совсем обнаглели!

Рядом привалился еще один солдат. Потом - еще. Было трудно понять, как за такой ветхой постройкой может укрыться целый взвод. Но - все-таки смог.

- Гранаты у кого-нибудь есть? - Аксенов понял, как можно побыстрее избавиться от тех докучливых стрелков.

- А то как же, Ваше благородие, - отозвался морской пехотинец. Георгиевский кавалер, бывалый солдат. Правда, шел ему уже сороковой год, так что былой прыти лучше от него ждать не следовало. - Цельных две. Изволите им фейверк устроить?

- Именно. Сможешь? - Аксенов выглянул из-за угла.

Дом был двухэтажный, с узкими окнами, прикрытыми наполовину ставнями. Из-за них торчали стволы винтовок. А вот дверь…Дверь, как говорится, была дрянь. Один удар прикладом - и развалится.

- Вы бы их, Ваше благородие, что ли, отвлекли, пусть повеселятся, пока я подарочек им принесу, - осклабился вояка.

- Устроим, - подпоручик вскинул пистолет-пулемет. - На счет три взвод открывает огонь по дому. А ты, - Аксенов кивнул на георгиевского кавалера. - Подкидываешь им твои подарочки.

- Есть! - седовласый (за войну поседел), с огнем в голубых глазах, улыбкой на широком лице солдат взял гранаты в руки.

- Ну, с Богом! - Аксенов резко вышел показался из-за угла и открыл огонь из пистолета-пулемета по окнам дома, в котором засели турки. Да уж, тяжела была доля передового отряда: расчищать дорогу в столице для основных сил…

Солдаты роты Кирилла, засевшие за соседними домами, поддержали огонь. Георгиевский кавалер быстро подбежал к дому, снял чеки с гранат…И начал заваливаться на спину. На его животе растекалось кровавое пятно. За дверью ждал еще один турок. Его выстрел настиг "гренадера", оборвав жизнь и лишив возможности увидеть конец войне.

Несмотря на пальбу, Аксенов смог расслышать последние слова георгиевского кавалера. "Врешь, по-моему выйдет!" - и даже, кажется, шум от гранат, покатившихся по полу домика. А может, это просто воображение подпоручика дорисовало все остальное?

А через мгновение, показавшееся вечностью, из окон здания вырвалось пламя, изрыгнувшее деревянные щепы, осколки стекла и кроваво-красное нечто, о котором Василий Михайлович старался не думать.

- Пошли! Пошли! - Аксенов рванулся к "гренадеру". Тот еще был жив, хотя жизнь задержалась в нем на минуту-другую, не более. Подпоручик по войне знал, что ранение в живот - самое опасное. Помочь здесь было нечем. Санитары пойдут только с основными силами: таков был приказ.

- А какой фейверк я им задал, а, Ваше благородие? - через силу улыбнулся человек, не доживший каких-то часов до русского триколора, развевающегося над султанским дворцом.

- Это был лучший фейерверк, который я только видел. Ну а…

- Ваше благородие, дочку с женой моих найдите. В Саратовской губернии, село Нечаевка, Мироновых спросите… Мироновых.

Кровь пошла горлом. Легкое…

- Найду, найду.