Сам Лотар Канл пришел навестить меня на следующий день. Во время нашего разговора он написал что-то на клочке бумаги и передал мне. Там было сказано следующее: «Данул не связан с Забо, но он правоверный Капар». После того, как я ознакомился с содержанием записки, Лотар Канл забрал ее назад и тут же сжег. При этом он внимательно следил, чтобы поблизости не было самого Данула и он не смог бы увидеть, что мы делаем.

Как тяжело и страшно изо дня в день жить под гнетом страха и подозрения! Это оставляет неизгладимый отпечаток на лицах почти всех здешних людей. Лотар Канл в этом смысле представлял собой исключение, и я всегда с удовольствием беседовал с ним. Тем не менее ни один из нас никогда не касался в разговоре запретных тем.

За время, проведенное мною в Эргосе, я и дня не припомню, чтоб не слышались взрывы бомб, сбрасываемых самолетами Униса. Я даже мысленно представлял себе своих боевых товарищей, пролетающих над этим глубоко запрятанным городом. Информация, которую я мог почерпнуть из местных официальных сводок, не отличалась разнообразием и, без сомнения, была насквозь лживой. Говорилось о постоянных победах Капаров, об огромном количестве сбитых ими вражеских самолетов и об очень незначительных потерях самих Капаров. Сообщалось также о мощных бомбовых ударах по Орвису и другим городам Униса. В общем, если верить официальной версии, Капара находилась накануне полной и окончательной победы над противником.

Часто я вспоминал Харкас Ямоду. Думать о ней и других моих друзьях, оставшихся в Орвисе, было тяжело. Я впадал в совершенное уныние, потому что понимал, что не смогу вернуться к ним до тех пор, пока не выполню порученное мне задание. А от цели, ради которой меня направили в Капару, я был далек, как и прежде. Сколько раз, находясь в разных компаниях, я принимался рассказывать о своем изобретении! Никто даже виду не подал, что слыхивал о подобных вещах, никто не проявил ни малейшего интереса! Это очень обескураживало меня, поскольку в качестве первого шага к информации о супердвигателе следовало выяснить, кто работает над его созданием. Но на мои намеки никто не реагировал, а о том, чтобы прямо заявить о наличии у меня сведений про разработку такой штуки в Капаре, не могло идти и речи.

Сагра появлялась у меня каждый день и проводила со мной большую часть времени. Однажды появился и Гранж.

— Поверь, меня так опечалило известие о приключившемся с тобой несчастье, — заверил он. — Я хотел тут же навестить тебя, но все никак не мог вырваться. Было ужасно много работы. Имей в виду на будущее: в Эргосе полным-полно беспечных лихачей. Как ни осторожничай, всякое может произойти.

— Ну, конечно, — откликнулся я. — Вероятно, тут есть и моя вина. Наверное, я слишком неосторожно переходил через дорогу.

— Как ни осторожничай, всякое может произойти, — опять повторил он.

— Да, это я понял, — ответил я. — Даже лучший друг может тебя сбить.

Гранж метнул на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал.

Он просидел у меня недолго. Было видно, что ему явно не по себе и он нервничает, находясь в моем доме. Я тоже обрадовался его уходу, потому что чем больше общался с этим типом, тем меньше и меньше он мне нравился.

На другой день после визита Сагры явился Хортал Уэнд со всем семейством — с женой и сыном. Хортал Уэнд тут же сообщил, что о моем несчастье ему стало известно только накануне и что он очень переживал за меня.