Сейчас он был окружен плотным кольцом сотрудников ФБР. Одного из них он узнал. Кажется, его фамилия Левин. Помощник Дэггета на допросах. Сейчас он впервые действовал самостоятельно.

А причина всей этой суматохи заключалась в том, что Майкл Шарп бежал из тюрьмы. Дерзким налетом на тюрьму сверху, на вертолетах, были освобождены все четверо арестованных из «Дер Грунда». Теперь все газеты пестрели заголовками на эту тему и рассуждениями о необычайно мощной финансовой поддержке и связях «Дер Грунда» во всем мире. Ходили даже слухи о некоем секретном «Зеленом фонде» и о том, что «Дер Грунд» финансируется швейцарскими банками и картелем бывших промышленников, ставших «зелеными». За две недели до налета в программе «Шестьдесят минут» рассказывали, как Майкл Шарп набирал свою команду головорезов для террористических акций. Теперь, после столь удачного налета, не было конца разговорам и рассуждениям о том, что все источники финансирования оставались под контролем у Майкла и что та самая команда его и освободила из тюрьмы.

Многие из газетных заголовков были посвящены Корту. Высказывалась надежда на то, что судебный процесс в Германии поможет раскрыть многие неясные до сих пор факты, поможет провести расследование на международном уровне.

Поэтому Корт даже не почувствовал особого удивления, когда увидел этого человека. Он взглянул на самолет, который, по-видимому, готовили для них с Моник, и увидел лицо одного из стюардов. Это был подручный Майкла Шарпа. Так, понятно. Значит, Майкл решил помешать Корту что-либо сказать следствию. Корт взглянул на Моник и слабо улыбнулся. Она ответила ему пустым взглядом. Оставалось только надеяться, что их посадят рядом в самолете. Хотелось бы умереть рядом с ней.

— С вами все в порядке? — спросил охранник.

Корт ответил широкой улыбкой. Он вдруг почувствовал небывалый подъем.

— Лучше не бывает, — ответил он.

Глава пятьдесят вторая

Дэггет сидел в холле второго этажа больницы, ждал. Мелькнула мысль о том, что, наверное, в эту самую минуту самолет оторвался от земли, самолет, который увозит Энтони Корта. Мысль эта лишь мелькнула и тут же уступила место другим, более важным. У него теперь были другие приоритеты в жизни, совсем другие. Поэтому он ответил Палмэну решительным отказом. Левин доделает начатое. А у него, у Дэггета, теперь есть кое-что поважнее.

Там, за плотно закрытыми дверями операционной, хирурги делали первую операцию его сыну. Десять дней назад Дункан впервые почувствовал тепло в обеих ногах. Это случилось через два месяца после того, как он упал с книжного шкафа, пытаясь добраться до сигнала пожарной тревоги. Рентген установил, что, вероятнее всего, в результате этого падения сдвинулся третий позвонок. Никто толком не мог объяснить тот эффект, который, по-видимому, оказал влияние на состояние ног. Тем не менее врачи решили закрепить позвонок, пока он не сдвинулся обратно. Если все оказалось так, как они предполагали, сейчас они, наверное, этим и занимаются.

В конце коридора показалась Кэри, он встал ей навстречу. Они порывисто обнялись и долго не могли оторваться друг от друга. Кэри принесла кое-какую еду из китайского ресторанчика. На пакете крупными буквами было напечатано: «К концу нынешнего года твой сын будет играть в бейсбол». Кэри клялась и божилась, что не дотрагивалась до пакетов и что в этом ресторанчике предсказывают судьбу. Но Дэггету показалось, что он узнал шрифт ее машинки. Да и вообще, маловероятно, чтобы так предсказывали судьбу. Слезы выступили у него на глазах, он даже пролил кофе. Оба засуетились, и напряжение немного спало.

Послышались сигналы пейджера. Дэггет инстинктивно потянулся рукой к поясу, где висел аппарат, но в следующий момент отдернул руку, потом вообще отключил пейджер, даже не стал читать сообщение.